Околдованная

Бросаю взгляд на деревья. Кожу все еще жжет в тех местах, которых касался Мемнон.

– Это длинная история, – говорю я. – Он… – «Я был царем, а ты – моей царицей», – …старый враг.

Взгляд оборотня на миг скользит к моему фамильяру, который взирает на оборотня со скучающим выражением морды, так, словно предпочел бы находиться в данный момент вовсе не здесь. Что ж, наверное, его действительно тянет вернуться к охоте на лесных зверюшек, или чем там занимается Нерон в Вечном лесу.

Смотрю на своего фамильяра:

– Можешь валить назад в чащу, если не хочешь тут околачиваться.

Нерон отрывает взгляд от ликантропа и несколько долгих секунд пялится на меня. Не знаю, что должен означать этот взгляд, но большой кот шагает ко мне и трется о меня всем телом, захлестывая хвостом мою шею.

А потом уходит, отступает во тьму, оставляя нас с Кейном наедине.

Внимание оборотня возвращается ко мне, и я думаю, что он собирается прокомментировать поведение Нерона, но вместо этого Кейн говорит:

– Разве у такой милой девушки… – ликантроп садится, слегка кривясь, – …могут быть враги?

Обнимаю Кейна, поддерживая, потому что его пошатывает.

– Как ты? – спрашиваю, игнорируя его вопрос.

Оборотень стискивает зубы:

– Довольно неплохо – благодаря твоей магии. Можешь остановить лечение. Остальное я сам.

Что ж, я слушаюсь его, и нити силы втягиваются в меня. Все, что осталось от моих усилий, – нервирующая пульсация внутри черепа.

– Телефон при тебе? – спрашивает он.

Я киваю.

– Хорошо. – Кейн наклоняется, встает на четвереньки, его светлые волосы падают на лицо. – Звони в ПСС и сообщи им.

Не думаю, что Кейн вложил в приказ какую-либо магию, но чувствую странное желание немедленно сделать так, как он сказал.

Может, поэтому я мешкаю. А может, потому что не верю, что ПСС способна помешать древнему колдуну поступать со мной так, как ему заблагорассудится.

Кейн пристально смотрит на меня.

– Селена, пожалуйста. Позвони им. Этот человек не имеет права похищать тебя из твоего собственного дома, когда пожелает.

Несомненно – не говоря уже о том, что этот же человек выбросил Кейна из окна третьего этажа.

– Ладно, – тихо говорю я.

По спине оборотня пробегает неестественная рябь, и он стонет.

– Если брезгуешь наготой, – выпаливает он, – тебе лучше отвернуться.

Чувствую укол сожаления из-за того, что эту тему вообще приходится поднимать. Не будь Мемнон величайшим в мире кайфоломом, ликантроп непременно познакомился бы со мной на несколько дюймов ближе, и я бы видела его всего, до последней черточки.

Уныло вздыхаю.

И не отворачиваюсь, но пользуюсь моментом, чтобы достать из-за голенища высокого сапога телефон и позвонить в ПСС.

– Здравствуйте, это Селена Бауэрс. Хочу сообщить о незаконном вторжении и нападении в общежитии Ковена Белены…

Слова застревают у меня в горле, когда я краем глаза вижу, как меняется тело Кейна. Я чуть не роняю телефон, когда кожу сменяет шкура, лицо Кейна вытягивается, превращаясь в морду, а зубы заостряются. Его руки и ноги становятся лапами, а туловище сужается.

По окончании преображения все, что остается от Кейна в этом звере, – это льдисто-голубые глаза моей школьной любви, но даже они… даже они не похожи на человеческие.

Святое дерьмо, мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы уразуметь, что за волк стоит передо мной. И когда он смотрит мне прямо в глаза, я цепенею.

– Алло, мисс? Мисс? Мисс? – повторяет в трубке голос офицера.

– Пожалуйста, приезжайте быстрее, – выдыхаю я и завершаю вызов.

Я не двигаюсь. Это все, на что я способна, чтобы не запаниковать, глядя на огромного серого волка.

Зверь нюхает воздух, повернув морду в мою сторону. Ох, ну почему, почему Кейн решил перекидываться прямо тут, рядом со мной? И почему у меня не хватило здравого смысла чуть раньше убраться от него к чертовой матери?

Вервольф приближается, продолжая принюхиваться, как будто предвкушает трапезу.

– Нет, – говорю я, вкладывая в голос силу.

Не знаю, насколько Кейн-человек контролирует разум Кейна-зверя.

Волк останавливается, уши его дергаются, и он трясет головой, словно избавляясь от магии.

Я жду, что он продолжит приближаться, но оборотная магия сгущается вокруг волка, и трансформация происходит вновь, только в обратном порядке – конечности удлиняются и утолщаются, шерсть исчезает – и вот уже передо мной на четвереньках стоит абсолютно голый Кейн, задыхаясь от напряжения. Вижу, как подрагивают его мышцы, а кожа блестит от пота.

– Прости, – говорит он, и голос его сейчас как никогда похож на рычание. Он откашливается, прочищая горло. – Я не подумал. Я забыл, что ты не… – он смотрит на меня снизу вверх, – …стая.

Выдыхаю. Неверное, это должен был быть комплимент, но с учетом того, что пару секунд назад я едва не обделалась, меня обуревают весьма смешанные чувства.

Почему все суперы такие чертовски страшные?

– Ликантропы не охотятся на людей, – добавляет он. – Ну, по крайней мере, чтобы убить.

Э-э? А зачем тогда волк-оборотень может охотиться на человека?

Нет, я недостаточно отважна, чтобы спросить.

Так что просто киваю:

– Как твои раны?