Околдованная

– Ты не представляешь, что творится со мной, когда я слышу, как ты произносишь эти слова на нашем языке, – бормочет он, и смотрит, смотрит на меня неотрывно.

А потом губы его возвращаются, целуя меня, все ниже, и ниже, и ниже.

Я комкаю ткань его рубахи, тяну ее вверх. Мемнон, в конце концов, не единственный, желающий созерцать обнаженную плоть.

Колдун останавливается.

– Моя царица хочет, чтобы я снял рубашку? – спрашивает он по-сарматски.

И прежде, чем я успеваю ответить, срывает ее с себя и отбрасывает.

Легкий болезненный трепет пробирает меня при мысли о его тряпках, небрежно валяющихся в моей комнате. Ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы они и впредь украшали мое пространство, как и мои листочки с заметками.

От вида его обнаженного торса у меня в который раз перехватывает дыхание. Я уже в курсе, что тело его – произведение искусства, но видеть его так близко – о, это потрясающе!

Протягиваю руки, глажу его налитые мускулы и чувствую, как кожа Мемнона покрывается мурашками. Я трогаю его, изучаю, исследую, а его дымно-карие глаза неотрывно следят за мной.

Кожа его в рубцах и шрамах, складывающихся в карту насилия, которому подвергся когда-то этот человек. Руки мои замирают, доползая до татуировок.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, что они означают?

Он уже кое-что говорил, но мне интересно узнать все.

Мемнон берет мое лицо в ладони, и под его взглядом я чувствую себя… любимой. И мне это нравится – нравится слишком сильно, чтобы могло пойти мне на пользу.

– В какой-то момент этого уже не потребуется, – загадочно отвечает он.

И отпускает меня, но лишь для того, чтобы потянуться к моим джинсам и парой ловких движений расстегнуть пуговицу и молнию.

– Ложись на спину, маленькая ведьма, – приказывает Мемнон.

Пульс зашкаливает, но что-то в этом колдуне внушает мне… полную безопасность.

Может, просто то, что он спас мне жизнь?

Опускаюсь на кровать, а пальцы Мемнона подцепляют пояс моих джинсов вместе с трусиками и тянут все вниз, тянут и стягивают, а потом скользят по моей голени вверх, к бедру. Взгляд его шарит по моему телу, так долго, так тщательно, что из ладоней моих сочится нервная магия.

Потом глаза его встречаются с моими.

– Ты держишь меня в плену, маленькая ведьма, – хрипло говорит колдун. – Очень, очень давно я не видел тебя такой.

Ролевая игра – это просто ролевая игра.

– И нравится ли моему царю то, что он видит? – спрашиваю на сарматском.

Вопрос предполагает легкий игривый ответ, но только после того, как он слетает с моих губ, я понимаю, что вообще-то серьезно подставилась.

– Каждый дюйм твоего тела – само совершенство, моя царица, – говорит Мемнон с кривой улыбкой. – Сотворив тебя, Апи создал идеальную, безупречную женщину.

Сглатываю, не зная, как отреагировать на такое. О нет, это отнюдь не отказ, я не отвергнута, но принять подобный комплимент мне отчего-то не менее трудно.

Мемнон опускается между моих бедер.

– А теперь, половинка моя, давай посмотрим на твою прелестную киску.

Половинка?

О нет, нет, нет.

Прижимаю ладонь к губам Мемнона, трясу головой:

– Можешь звать меня своей царицей, своей владычицей, своей ведьмой, но… только не так.

К такой ролевой игре я пока не готова.

Мемнон приподнимает брови. Осторожно отводит мою руку от своего рта, задерживаясь, чтобы поцеловать каждый палец. Это так странно… нежно.

– Хорошо… Селена, – соглашается он.

И переключает внимание на мое лоно. Под его взглядом мне хочется съежиться. А Мемнон закидывает мои ноги, сперва одну, потом другую, на свои плечи.

Потом раздвигает мои половые губы и смотрит во влагалище так, словно пытается узнать по нему будущее.

– Как же я скучал по ней.

Он наклоняется и осыпает меня поцелуями. Губы его порхают так благоговейно, что я даже вздрагиваю, когда его язык скользит по моей щелке – куда смелее, чем касались губы.

Мемнон стонет.

– Ох, эта твоя сладость, Императрица! – Он стискивает меня крепче. – Все вина мира не пьянят меня так, как пьянишь ты!

Слегка ерзаю, упираясь пятками ему в спину. Нервозность моя нарастает.

Пальцы его разминают мои бедра.

– Я чувствую твое напряжение, – говорит мужчина. – Расслабься, я хочу позаботиться о тебе.

Я и не осознавала, что напряглась, но это действительно так. Усилием воли расслабляю мускулы.

– Вот так, – воркует он. – Прекрасная Императрица, тебе не о чем тревожиться в моих руках. Я так истосковался по тебе – такой.

Он снова целует меня, слегка царапая зубами мягкие складки, ласкает кожу языком. Бедра мои самовольно подергиваются, подстраиваясь под ритм Мемнона.

А когда губы колдуна находят мой клитор, я кричу:

– Est xsaya!

Мой царь!

Я… вообще-то я не хотела так говорить.

Мемнон застывает, как будто он тоже знает это.

Чувствую, как он ухмыляется, как его руки крепче стискивают мои бедра.

Мне нравится, как твой милый голосок произносит эти слова.

Мемнон говорит прямо в моей голове. Потом губы его становятся жадными, требовательными. Он терзает мой клитор, срывая с моих уст стон за стоном.