Читаем Околдованная полностью

Околдованная

И он вновь начинает обрабатывать меня, и я вновь сдавленно скулю, потому что это так чертовски, так изысканно великолепно, но я точно знаю, что он остановится в тот момент, когда я буду близка к оргазму.

Я ведь могу сказать.

Всего одно слово. Еще немножко ролевой игры. Это действительно не будет ничего значить.

Приняв решение, делаю глубокий вдох.

– Доведи меня до конца… половинка моя, – говорю я.

Мемнон улыбается.

И исполняет мою просьбу.

Он всасывает мой клитор – и тут же волна оргазма накрывает меня.

– Мемнон! – ору я, упираясь в него пятками, потому что удовольствие все длится и длится. А Мемнон продолжает дразнить меня, рукой и губами, отпуская только тогда, когда волна угасает.

Я лежу бездыханная, глядя в потолок, почти не чувствуя, как пальцы Мемнона выскальзывают из меня. Он приподнимается на локтях, глядя в мое лоно, и облизывает свои пальцы дочиста, удовлетворенно причмокивая, как будто у меня вкус конфеты, а не, знаете ли, женщины.

– Я скучал по твоему вкусу, – говорит он. – Я воображал его много, много раз за эти века. Мой разум – могучая штука, но даже он забыл, насколько сладка на самом деле твоя киска.

– Мемнон. – Я сдавливаю ладонями виски. – Ты не должен говорить так.

Он целует мое бедро – изнутри.

– Почему нет? – Второе бедро удостаивается такой же ласки. – Это правда, веришь ты этому или нет.

И я решаю оставить все как есть. Мемнон подарил мне самый взрывной оргазм из всех, что у меня были, и я хочу, чтобы остаток дня с ним прошел легко и весело.

Тянусь к нему, а он, кажется, только рад оказаться в моих объятьях. Чувствую распирающий его джинсы член, но он словно и не обращает на это внимания. Ладони колдуна снова стискивают мое лицо.

– Est amage, – шепчет он, гладя меня большими пальцами. – Est amage, est amage, est amage. – Моя царица, моя царица, моя царица. Взгляд его скользит по моему лицу, в уголках губ играет довольная улыбка. – Ты заставляешь меня с нетерпением ожидать будущего.

– Est xsata, – отвечаю я, только чтобы увидеть, как вспыхивают глаза Мемнона, – кто-нибудь говорил тебе, что ты воистину чертовски горяч?

Он смеется, глядя на меня так, словно я самое обаятельное существо в мире.

– Ты. Много раз.

Ладно, я сама в это ввязалась.

Закидываю ногу на него, тянусь к верхней пуговице его штанов. Да, штанов, которые все еще на нем, и это проблема, потому что теперь я хочу узнать его вкус.

От моего прикосновения Мемнон напрягается.

– Расслабься, – поддразниваю я его, используя против него его же методы, и расстегиваю пуговицу. – Я хочу позаботиться о тебе.

Но рука колдуна ложится на мои руки, останавливая меня.

– Не сегодня, маленькая ведьма, – говорит он.

Сдвигаю брови:

– Почему?

– Боюсь, если я позволю тебе обхватить мой член твоим прелестным ротиком или киской, это станет концом для нас обоих.

Бросаю на него озадаченный взгляд, потому что – серьезно, зачем так из-за этого напрягаться?

Но он уже отстраняется от меня.

– Такая чертовски красивая, – говорит он словно бы самому себе, вставая с кровати, не отрывая от меня взгляда. – Две тысячи лет, а я все еще жажду тебя.

Кажется, он хочет сказать что-то еще, но осекается в последний момент – и только подбирает валяющуюся на полу рубашку. И мне это не нравится.

– Ты уходишь? – я сажусь.

Прикрыться не утруждаюсь – он уже все видел.

Мемнон, должно быть, услышал в моем голосе нотки возмущения, потому что отвечает:

– Я не собираюсь больше не появляться. Но сейчас – да, мне нужно уйти.

Я хмурюсь – и он вновь подходит к кровати.

Берет меня за подбородок, целует в губы.

– Мы скоро увидимся, маленькая ведьма, – обещает он, отпускает меня и поворачивается к двери. – А пока – сладких снов.

– Сладких снов?!

Разве он не говорил этого раньше? Почему, во имя…

С трудом втягиваю воздух:

– Это ты посылал мне те сны?

Я тут же жалею о заданном вопросе – если не Мемнон в ответе за них, то мне придется лгать, стиснув зубы, что я имела в виду нечто совершенно невинное и нет, знаете ли, никаких ярких сексуальных контактов с этим мужчиной в моих снах нет и не было.

Но губы Мемнона порочно улыбаются:

– Они тебе понравились, est amage?

Так это все-таки он!

Я так потрясена, что даже не успеваю рассердиться.

– Ты это прекрати! – требую я.

Выражение его лица становится еще более коварным.

– Теперь, когда я знаю, что они производят на тебя незабываемое впечатление? Маловероятно.

С этими словами он удаляется.