Околдованные в звериных шкурах

— Царь-батюшка, не вели казнить! Не уберегли!

— Кого ты там не уберег? — царь недовольно поморщился.

— Евдокию! Авдотью мою. Увезли!

— Чего? Кто? — удивился царь.

— Да кому она нужна-то? — небрежно стросила царица.

— Да сейчас об этом уж весь город твердит! — загомонили приближенные царя, с топотом вваливающиеся в палаты за боярином. — Авдотью-то заморский королевич-красавец увез! На золотом летучем коне! Сказал, что увидал он в зеркале волшебном, что девица по любви заколдованного принца спасла, из чудища в человека вернула, а тот, дескать, ты уж не прогневайся царь-батюшка, девицы-красавицы, не оценил, не понял, какая это редкость, да ценность, а раз так, то увозит этот самый королевич красавицу к себе! Сказал, что ему самому такая нужна! — запыхавшиеся бояре, высказав всё одним махом, замолкли. В палатах восцарилась тишина.

— Авдотью? Куда это к себе? Она ж за сына моего просватана! — наконец выговорила царица. — Какой-такой ещё королевич?

— Ой, матушка-царица! Красавец, говорят, неописуемый! Сам такой… Ах, какой! Весь в бархате, плащ блестит, сапоги каменьями изукрашены алыми, шпоры золотые. Кафтан на ём с кружавами, тож весь в драгоценных каменьях, да жемчугах! Глазищща черные, волосы как вороново крыло по плечам! — загомонили царицыны приближенные. — А конь-то, конь, такого у нас и не видали. Золотой, как есть, золотой! А глазищами сверкает, аки лев! Аж страшно!

Царица сначала было обрадовалась, что невозможная Дунька-Авдотья, наконец-то исчезла! И не надо сына на ней женить. Но, чем больше глупые бабы описывали похитителя, тем больше царицу терзало смутное подозрение, что если такому красавцу неописанному и богатею несчитанному, понадобилась это самая Дунька, то, может, она и Тимофею нужна была?

— А эта самая невеста-то наша сама согласилась? — из боковой двери показался, вот принесла его нелегкая, Кот Баюн, и давай у боярина Гостемила выспрашивать. Мало что ли без него хлопот было!

— Да куда там! Она на улицу-то только вышла, чтобы в терема рукодельные идти, куда её матушка-царица послала вчера, как прямо с неба валится этот самый королевич на коне, и давай на всю улицу ей говорить, что мол, прослышал, да увидел в зеркальце, да влюбился, да это редкость такая бесценная, уж сколько невест он себе перебрал, а всё не та, да не та! А наша, мол, та! — несмотря на трагичность момента, Гостемил почувствовал некоторую отцовскую гордость! И продолжил. — И давай её просить с ним поехать! А она ни в какую! Как ты можешь, говорит, я за другого просватана, и его одного люблю! Тут этот королевич с облегчением и говорит, что, мол, и только-то? И где же это суженый твой? И когда ж свадьба-то? И не воротят ли от тебя нос, не понимая счастья своего? А раз так, то это никак вовсе и не считается. Езжай, мол, со мной! Я не юнец-слабак, я на тебе хоть завтра женюсь и счастлива будешь! Золотом осыплю, жемчугами покои твои выложу! А она-то ни в какую, бежать кинулась!

— И что? — царь аж привстал с трона.

— Да конь Авдотью в прыжок догнал, а этот королевич-то с седла её в охапку схватил и в небо взвился, Дунька у него в руках сразу обмерла, и всякое сознание потеряла! — безутешный отец вцепился в себе бороду и с отчаянием глянул на царя.

— И чего вы все стоите? Почему не ищете невесту моего сына? А?? — царь Василий осерчал и затопал ногами. — Немедля найти!!!

— Да что же это деется? У родной кровиночки невестушку украли, она, бедняжка средь бела дня обмерла, а никто и не ищет??? — царица всё больше и больше ощущала себя человеком, который утратив что-то совсем ему ненужное, вдруг выяснил, что вообще-то это была большоя редкость и драгоценность!! — Вот негодные! Найти! Вернуть! — тяжесть потери ощущалась царицей постепенно, но необратимо и по-нарастающей!

Тимофей в безоблачном настроении вошел в палаты. Шум его ничуть не обеспокоил, ибо шумно в теремах бывало частенько. Сначала он обрадовался, что Дуньку увезли. Жениться он пообещал, конечно, сгоряча, на радостях! Но сейчас уже сильно об этом жалел. Ну, в самом-то деле! Кто такая эта самая Дунька? Боярышня. Всего-то! А он? Правильно — царевич! Не пара она ему! А что спасла, так это её прямая обязанность, о будущем государе печься. Но, послушав описание королевича, и его слова, он забеспокоился так же как и царица. А уж услыхав, что его мало того, что юнцом, так ещё и слабаком обозвали, и вовсе из себя вышел!

— Немедля! Седлать мне коня! Доспех ратный подать! — Тимофей вдруг как-то припомнил, что Дунька-то совсем ничего себе! Глаза, лицо, да и остальное очень даже ничего! И коса толстенная ниже коленок! Нееет, если призадуматься, Дунька и вовсе красавица! Не мудрено, что этот паразит заморский её сцапал, губа не дура! Но какой подлец! Чужую-то невесту!