Окончательное Предложение (ЛП)

Шум вокруг меня исчезает, когда я закрываю дверь и щелкаю замком. Болезненное ощущение бурления в животе остается, и я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Чувство вины всегда настигает меня первым. Оно убивает все здравые мысли, заставляя меня чувствовать себя дерьмовым человеком из-за того, что я завидую Далиле и Уайтту. Желая того, что есть у них, и желая, чтобы именно я смогла найти кого-то особенного.

Как только чувство вины возникло, оно исчезает, оставляя во мне ощущение пустоты — то самое чувство, которое я всегда испытываю, когда думаю о том, чтобы пойти сегодня вечером домой и заползти в постель в одиночестве.

Лучше быть одной, но в безопасности, чем в отношениях и беспокоиться.

Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя и избавиться от непреодолимой тошноты. К тому времени, когда я возвращаюсь, Далила и Вайолет перешли к более безопасным разговорам, и чувство пустоты в моей груди потихоньку забывается.

Чтобы прийти к этому, потребовалось всего пять минут глубокого дыхания в общественном туалете.

Мой разум дрейфует в течение следующего часа. В какой-то момент я снова возвращаюсь к рисованию бездумных узоров на стакане с водой.

— А ты как думаешь, Алана? — спрашивает Далила.

— Что? — я моргаю.

— Ты слышала хоть слово из того, что я только что сказала?

Я вздрагиваю.

— Извини.

— Серьезно, что на тебя нашло? — Вайолет поворачивается ко мне.

— Думаю, мне придется продать дом. Несмотря на то, что я провела последние два дня, обдумывая новости, они все еще не кажутся реальными.

— Что? Почему? — Далила задыхается.

— Ками попала в частную школу.

— Я знала, что она сможет! Было бы глупо не выбрать ее, — Далила хлопает в ладоши. Ее энтузиазм быстро угасает, когда она смотрит на мое лицо. — Подожди. Ты собираешься продать дом, чтобы заплатить за школу?

Я сглатываю сквозь густой ком в горле.

— У меня нет другого выбора.

— А как насчет финансовой помощи? — Вайолет хмурится.

— Мне предложили хорошую сумму, но даже со стипендией этого недостаточно, чтобы покрыть все.

— Но ты любишь этот дом, — ее хмурый взгляд становится глубже.

— Но Ками я люблю больше, — мой голос ломается. — Вы бы видели выражение ее лица, когда она узнала о том, что прошла, — моя улыбка дрожит. — Она провела все утро, работая над своими танцевальными движениями, потому что хочет быть готовой к балету с взрослыми девочками. Я никак не могу сказать «нет».

Далила берет мою руку и сжимает ее.

— Ты в этом уверена?

Нет, это не так, но, надеюсь, к тому времени, когда мы будем продавать дом, я буду готова смириться с тем, что покину его, даже если это будет означать, что в процессе разобьется кусок моего сердца.

Я останавливаюсь перед пустой витриной и смотрю на свое отражение в стекле.

Две мои лучшие подруги продолжают идти по тротуару, не подозревая о моем отсутствии, а Вайолет продолжает говорить с Далилой о своей ненормальной соседке.

— Можете поверить, что она действительно сказала мне пойти купить беруши? Как будто я идиотка, что не хочу слышать, как она трахается, как порнозвезда, в три часа ночи. Клянусь, на днях я приведу кого-нибудь домой, чтобы она поняла, каково это… Что вы думаете? Эй! — Вайолет отступает.

Далила следует за ней, опираясь на трость. Сегодня у нее отстойный артритный день, но она не позволяет этому помешать себе гоняться за Вайолет.

— Извини, — я смотрю на них с лукавой улыбкой. — Я отвлеклась.

Далила толкает меня в плечо.

— О чем мечтаешь на этот раз?

Я закрываю глаза и представляю витрину, полную декора и стеклянных подставок для выпечки.

— Летняя выставка. Яркие цвета и угощения с сезонными фруктами.

Вайолет вздыхает.

— Звучит здорово.

Потому что это так и есть.

— Как думаешь, что станет твоим бестселлером? — Далила указывает тростью на окно.

Я отворачиваюсь от наших отражений в окне.

— Дал…

Она машет пальцем передо мной.

— У-у-у. Ты же знаешь эту игру.

Мы втроем играли в игру мечты с тех пор, как Вайолет узнала о манифестации. Пока ничего не сбылось, но это не мешает нам попробовать.

Она тыкает меня в бок.

— Перестань так много думать и просто скажи первое, что придет в голову.

Я прикусываю губу и обдумываю свой ответ.

— Ну… ты же знаешь, как все сходят с ума по моему пирогу с черничной крошкой.

Вайолет ухмыляется.

— Я никогда не видела, чтобы столько людей дрались из-за кучи оставшихся крошек. Даже шериф Хэнк был готов драться во время прошлогоднего барбекю четвертого июля, хотя находился под действием медикаментозного успокоительного.

Мои легкие горят от того, как сильно я смеюсь.

Далила, самая мягкая из двух моих лучших подруг, перекладывает трость в левую руку, чтобы другой рукой обнять меня за плечо.

— Знаешь, если бы ты продала дом, у тебя были бы деньги, чтобы купить это место и превратить его в лучшую пекарню в Мичигане.

Я так сильно трясу головой, что мое зрение расплывается.

— Этого не произойдет.

Вайолет говорит.