Окончательный диагноз

Попав в больницу, Дэн запаниковал. Первый человек, о ком он вспомнил, к кому обратился за помощью, была Юлия. Что он чувствовал в тот момент, когда она вошла в жалкую палату заштатной больницы? Наверное, облегчение. Теперь он твердо знал, что самое страшное уже позади. Даже боль отошла на второй план, когда он увидел ее встревоженные глаза, такое милое взволнованное лицо, нежные руки, робко перебирающие завязки нелепой больничной накидки. Стараясь справиться с нахлынувшими чувствами, он намеренно был с ней тогда груб, но это была всего лишь маска, больше всего на свете ему хотелось, чтобы Юлия присела на кровать, прижала к мягкой высокой груди его израненную голову, провела ладонью по волосам, поцеловала такими знакомыми ласковыми губами. А когда это, наконец, случилось, жгучий стыд кислотой залил душу. Дэн осознавал, как был неправ, насколько оказался несправедлив к женщине, подарившей ему свою любовь. То, что было между ними, вдруг стало для него чем-то очень значимым, крайне важным и дорогим. Растерянный, он не знал, как себя вести, нервничал, метался из крайности в крайность и не находил решения. Видимо, в то время он по-настоящему почувствовал, что любит Юлию. Пытался ей все рассказать, но почему-то получалось фальшиво. Она уже не верила ему, как раньше.

Юлия сидела с ним ночами, нежная, заботливая, наверное, такая, какая и должна быть любящая женщина. Раньше он стыдился ее, все из-за разницы в возрасте, но теперь Дэн особенно остро почувствовал притяжение, что исходило от Юлии. Даже наличие у нее ребенка больше не останавливало его. Он искренне хотел быть вместе с ней. То, что полгода назад так пугало его, стало жизненно необходимым. Едва состояние улучшилось, Дэн так мучительно захотел близости, что больше не мог сдерживаться. Он просил ее, уговаривал, только Юлия почему-то оставалась непреклонной. Лишь однажды, еще в больнице, она едва не уступила его мольбам. Он ясно видел, что еще чуть-чуть, и она разделит с ним унылую больничную постель. Но, увы, что-то остановило ее. Обида больно хлестнула по нервам.

И все же, сбежав из больницы, Дэн пришел к Юлии. Некуда было ему идти! Но она уже стала другой. Вместо того чтобы, как раньше, подарить ему незабываемые ощущения близости, Юлия была отстраненной и непреклонной. В принципе, его жест — привести к ней в дом девчонку — был в большей степени продиктован желанием насолить. Только теперь Дэн в полной степени оценил собственное одиночество и, как ни странно, зависимость от Юлии.

Догоревшая до фильтра сигарета обожгла пальцы. Затушив окурок, Дэн поднялся и шагнул в гараж. Работы оставалось совсем немного: вымыть «жигуленок», навести порядок в салоне и, пожалуй, все. Негромко насвистывая незатейливый мотивчик, он принес воду, тряпки и принялся смывать с ветерана автопрома вековую грязь.

— Это ты правильно делаешь! — неожиданно раздался голос Виктора.

Дэн оглянулся. У распахнутых ворот стоял, сладко потягиваясь, Виктор и еще один незнакомый мужчина.

— Закончишь наводить красоту — иди ложись спать. Мы выезжаем сразу после обеда, — продолжил Виктор.

— Куда на этот раз? — спросил Дэн.

— Много хочешь знать? Такие долго не живут! — резко оборвал его незнакомец.

— Успокойся! Нас повезешь. Вот на этой колымаге! — миролюбиво сказал Виктор.

Мужчины ушли, оставив Дэна в одиночестве. Работы с машиной оставалось минут на двадцать.

Лена возвращалась домой после ночного дежурства. Солнце уже медленно подбиралось к зениту. В душном трамвайном вагоне, нещадно звенящем и жалобно скрипящем, почти пусто. И хотя все сидячие места заняты, Лене удалось найти местечко возле неплотно закрытого окна. Тонкая струйка немного более прохладного, чем внутри, воздуха приятно ласкала лицо. Пусть и с запахом разомлевшего от жары асфальта, пусть и насыщенная бензиновой гарью, но все же без вони немытых тел. Тряский трамвай, угрожая рассыпаться на очередном стыке, медленно тянулся через мост. В буро-зеленой сверху воде кто-то плескался. На сером городском песке распростерлись обнаженные тела. Но Лена невольно позавидовала им. Как ни крути, но там, у воды, все же получше, чем в вагоне. За мостом потянулся бесконечный пыльный проспект. Скукоженные от автомобильных выхлопов чахлые деревья. Людская суета на тротуарах, нескончаемый поток разномастных машин. Лена неосознанно всматривалась в проносящиеся мимо автомобили. Искала глазами быструю как стрела «Хонду» Олега.

Возле университета трамвай, скрипя из последних сил, свернул налево. Солнце стало припекать затылок, Лена передвинулась так, чтобы голову защитила оконная стойка, и продолжала не отрываясь смотреть на дорогу. А там все те же взметнувшиеся в выгоревшее, белесое июльское небо дома, жалкие городские, выросшие в неволе деревья и спешащие куда-то люди.