Окошко с геранью

В синеющие дали песня
Над равниной степной летит.
Умри сто раз, сто раз воскресни —
От светлой грусти не уйти.

Как не уйти от чувства родины…

На большаке, где пыль клубится,
В кустах разросшейся смородины
Мелькнул платок твой синей птицей.

Мелькнул. Пропал. Вновь появился.

У леса дальнего исчез.
И там – на горизонте – слился
С трепещущим платком небес…

С ружьём

Вскрикнет ли выпь на болоте заросшем,
Или кукушка прольёт свою грусть,
Всё-то мне кажется, будто о прошлом,
Будто о давнем грустит моя Русь.

Руку кладу на цевьё, замираю.

Что ж не стреляю? Молчу отчего?
…Будто боюсь, что сейчас расстреляю
Себя самого,
себя самого…

Осеннее

А я не привыкну жить,
Живу на земле впервые…
Хочется
Мне говорить
Всем людям
Слова простые.

Своё хочу сказать земле,

Клёну,
Чей лист догорает…
Поют петухи
На селе.
В сердце
И в небе —
Светает.

Озеро песчаное

Брату Петру

На Песчаном теперь уж завалы,
И на кручах – снега до небес…
Как с тобой нас тянуло бывало
В наш редеющий старенький лес!

Но с какою тоской мы смотрели

(Погорельцами в куче золы),
Как из ближних лесничеств артели
Деловито валили стволы.

И до ночи кричали сороки

Над рыжеющим голым бугром.
И казался лесничий нестрогий
С этих пор нашим личным врагом…

…Приезжай! Здесь у светлой водицы

Нынче снова шумит молодняк.
Посидим, похлебаем ушицы…
Жаль лесничего. Умер на днях.

Вечность

Мы шли к селу. Далёкий скрип тележный
Мне душу бередил. А на границе
Большого леса и небес – неспешно
Садилось солнце огненною птицей.

Смеркалося, когда дороги млечной

Над нами засветилась полоса.
И показалось мне, что мы с тобою вечны,
Как эта даль и эти небеса…

«…Поговори со мной чуть слышно…»

…Поговори со мной чуть слышно.
Я рад врачующей печали.
Мы уж довольно покричали.
Поговори, коль с болью вышла
Из нас дурная глухота…

Пусть не пугает простота.

Ведь вместе с ней – уменье слушать
Вновь обретают наши души…

Поговори со мной чуть слышно,

Мне голос твой сейчас так мил.
…Я рад: услышал нас Всевышний
И потихоньку вразумил.

Школа

Юле