Оковы Чести I

Мария пожала плечами, взяла в руки лёгкое обмундирование солдат и спешно покинула комнату. Взмахом руки, Талия погасила язычок пламени, игравшим над свечой, и легла спать.

Песочные часы.

Всадники приближались к величественным стена Златограда. Массивные серые кирпичи возвышались над загородными скромными домами с крышей из тёмно-зелёных черепиц. За стенами и редкими башнями, украшенными высокими острыми шпилями, вдали виднелся Лисий Замок. Колоссальных размеров замок, построенный на скалистой гряде. Десятки башен поднимались из основных корпусов и своими шпилями, выходившими из красных крыши, касались облаков.

Массивные двери распахнулись. Как и в прошлый раз Соломон вошёл на главную аллею, которая прорезала вторую линию стен вдали и упиралась в императорскую площадь. Если в прошлый раз его встречали, как героя, то теперь аллея была практически пуста. Это его вовсе не удивила. Битва за Белую Крепость и Пограничье стоило им немереного количества жертв среди обычного люда. Это были те, кто не имел средств для переезда или отбытия, либо те, кто верил в замысел Роберта.

Народ нехотя расступался, а когда с другого конца площади показалась гвардия, все и вовсе прижались к бокам улицы. Небольшая конницу встретила Соломона и его спутников практически у второй стены. Во главе конницы был Цефрей. Сказать, что Соломон был рад видеть его в этих золотистых доспехах – ничего не сказать. Он бы обнял друга прямо сейчас, но они были на конях и на людях. А на людях стоит соблюдать хладнокровие.

Следуя за гвардией, Соломон пытался не глядеть по сторонам и игнорировать выкрики людей.

– Убийца!

– Ублюдок лисий!

– Шлюха!

Она посмотрел на Марию. Сестра, выпрямив спину и вытянув шею, из последних сил притворялась, что всё хорошо. Её шея дрожала, а руки, державшие поводья, бешено треслись, как у Басиля, страдающего тремором. Рядом с сестрой на коне двигался Люциус и прикрывал синяки и болезненное лицо девушки своим.

– Красноглазый выродок!

– Возвращайся обратно в ад!

Люциус сохранял привычное ему хладнокровия, чего нельзя было сказать о Талии. Эльфийка, стиснув зубы и сверкая клыками, смотрела перед собой. Пожалуй, она была единственной, к кому народ не придумал оскорблений. Либо просто не осмеливался их кричать.

Вскоре они вышли на императорскую площадь, где их встретил Басиль и сами Император. Отец Соломона походил на чёрную ворону среди сотни снегирей. Цефрей и его гвардия отвела коней назад, прошла через сопровождение Соломона и перекрыла собой вход на площадь.

Не успел Соломон слезть и помочь сестре спешится с коня, как Мария уже бежала к отцу. Она прыгнула на Адевана и обняла его так, что самый могущественный человек едва удержался на ногах. И, несмотря на всё его чёрное облачение, говорящее он явном хладнокровии и мрачности, отец всё-таки обнял свою дочь позволил её уткнуться в плечо.

Из-за маски было трудно понять, куда смотрит Император, но Соломон просто не мог не почувствовать этот прожигающий взгляд.

– Роберт? – раздался голос из-под маски.

– Мёртв. Эдвард отрубил ему голову, – сдержанно ответил Соломон, спрятав руки за спину. – Что до других графов, то они покончили жизнь самоубийством сразу же после ареста.

– Где мой сын?! – послышался отвратный голос Лианы. – Где мой золотой мальчик? Где ты оставил его на этот раз? Говори! – Лиана ткнула пальцем в щёку Соломона.

– Я с превеликим удовольствием сказал бы, что он умер, ради того, чтобы увидеть твоё скривившуюся гримасу, но, увы, не сегодня, – прыснул Соломон. – И не смей тыкать в меня своей сарделькой! – он ударил её по руке.

– Сарделькой?! Сарделька у тебя между…

– Довольно, – крикнул Адеван. – Сколько можно орать друг на друга? Соломон, где Эдвард?

– Он обезумил и мне пришлось арестовать его до тех пор, пока он не придёт в себя. Армию же я оставил генералу Толи и Сиру Имори Де Косте.

Басиль прочистил горло, обратив на себя внимание.

– Может быть, мы все пройдём в замок, и вы расскажите мне, что полезного вам удалось узнать?

И тут Соломон вновь подавился тревогой, вспомнив слова Марии про армию и какой-то Альхаир. Соломон вытер пот со лба и кивнул.

– С радостью.

Затем все проследовали за Басилем в замок. Дело развернулось в пустом зале совета, ставшим тёмным и мрачным, из-за свинцовых туч, нависавших над городом. Соломон попросил Марию подождать снаружи, а Леди Лиана была не заинтересована, потому ушла.

Когда все уселись за стол, Соломон сразу же принялся рассказывать про Альхаир, про его армию, плывущую через море, и про обезумевшего Эдварда, внезапно ставшего ключевой фигуре в неизвестной войне. Адеван слушал сына внимательно и делал вид, что удивлён, но на деле же, он всё это знал. Он не знал об угрозе, он знал об Альхаире, подозревал, что за всем этим стоит кто-то более умнее и могущественнее. Но Император совсем не чувствовал тревогу, ведь помнит, что такое этот Альхаир и где он находится.

– Итак, отец, ты жил больше нас всех вместе взятых и, уверен, знаешь, что такое Альхаир. – закончил Соломон.