Оковы Чести I

Сразу же тишину и раздражающее бренчание доспехов затмила музыка, исходящая с другого конца харчевни. Юная смуглая девушка, положив ногу на ногу, играла на лютне. Мелодия не была отрывком из какой-то песни – девушка просто разминалась перед тем, как задать жару. Странно, но странствующие музыканты играют куда лучше и поют куда красивее, чем те, кто засиживался в как-то крупных городах. Хозяин таверны махал какой-то палочкой и, подобно дирижёру, отдавал приказы своим работниками, большая часть из которых были женщинами с не очень приятной внешностью. Одна пара скрылась на лестнице вскоре выглянула на втором ярусе главного зала, другая парочка захлопнула за собой дверь склада, и ещё одна попыталась скрасить ожидание рыцарей разговорами. У молодых девчушек получалось это очень хорошо. Рыцари, не видавшие робких женщин уже пару месяцев, не сводили с юных красавиц глазу.

Соломон сел перед Люциусом, что в одиночестве довольствовался элем. Люциус оторвался взгляд от кружки и вопросительно взглянул на Соломона.

– Что-то не так? – спросил Люциус.

– Хотел сказать спасибо, что чуть не сложил голову, спасая Мари, – голос Соломона, спустя столько времени, приобрёл весёлые нотки, ушедшие после Кольского моста. – Спасибо.

– Это моя работа, ваше высочество. – буркнул Люциус.

– Но всё же. Даже не знаю, что бы я делал, не приютив бы тебя Басиль, – Кивнул Соломон, а затем без всяких весёлых ноток спросил: – Там, в крепости, ты столкнулся с колдуном, верно?

– Верно.

– Как он выглядел?

– Это была старая карга, владеющая стихиями и способность, придавать металлам придуманную форму, – рассказал Люциус. – Она хотела принести её высочество в жертву своих детям. Упырям.

– В крепости у неё выкачивали кровь для какого-то обряда…

– Явно не для пробуждения упырей. Там понадобилось лишь небольшая миска крови и только. – буркнул Люциус. – Она рассказал вам о каком-то другом маге?

– О беловолосом парне со странным именем. Она его не помнит. Есть догадки?

– Ни одной. Расследуя эти козни Роберта, мы не вышли ни на одного мага. Их и так мало и не думаю, что кому-то из них выгодна революция.

– Она слышала, что Эдвард – ключевая фигура и, походу, запасной план, – вспомнил Соломон. – Походу, Роберт – всего лишь вершина айсберга. За ним стоит кто-то более умнее и могущественнее.

– Столь могущественная фигура не могла скрыться от наших глаз.

– Не могла, если бы была в империи.

– Думаете, кто-то строит козни из вне?

– У нашей династии много врагов и все ждут, когда империя ослабнет. Походу наш тайный враг, в чьём существовании я не уверен, устал бездействовать.

– Так или иначе, сейчас мы ничего не можем поделать. Остаётся только сообщить обо всём Лорду Басилю. Уверен, он знает куда больше, чем мы.

Соломон кивнул и встал из-за стола. Прежде чем уйти, он повернулся к Люциусу.

– Альхаир. Не знаешь, что это такое?

– Понятия не имею. – отмахнулся Люциус, допивая эль.

Соломон уселся вдали от всех и утонул в раздумьях. Альхаир. Когда-то он уже слышал это слово. Но что это? Человек, страна, место, озеро или, может, гора? Нет. Не может же у озера быть армия. Эта армия уже переплывает великое море, но откуда она плывёт, если за великим морем ничего нет? Древний континент ушёл под воду вместе со всеми народами, проживающими там. Никто не смог спастись. Соломон сделал глоток вина и уставился в окно. Он задумался совсем о другом и тревожные мысли заперлись в глубинах его сознания.

Он вспомнил ту очаровательную воровку, что украла золотую пряжку его ремня, вместо мешка с монетами. Может быть, это что-то значило? Лия, конечно же, тоже была красивой и очаровательной, но, зная нравы северян, он понимал, что жизнь с ней будет невыносима.

– Женись на ней, а потом спи, с кем пожелаешь. Это лишь цена союза с Вархельмом. – сказал как-то отец, когда Соломон выразил негодование о своей женитьбе.

С Лией он особо познакомится не успел. Всё происходило так стремительно и мутно, что он помнит лишь посиделки с Цефреем в борделе. Он не любил Лию, несмотря на все её усилия влюбить его в себя. Она была красивой, но даже это не особо ей помогло. Зато та девица в Думстаре, на пьяную голову, показалась ему очень даже привлекательной.

“Не удивлюсь, если я клялся ей в любви до гроба”.

Талия проснулась от непонятного скрежета за стеной. Там была комната Соломона – точнее, его маленькая коморка. Девушка вытянулась и скинулась с себя плед. Она спала в верхней одежде, как и обычно. Иногда она спала полностью голой, ведь это предавало ей некое удовольствие, но не в этом месте. Эльфийка взяла чехол с ножом внутри, повесила на ремень и вышла в коридор. Дверь в комнату Соломона была открыта. Она тихо шагнула к порогу и начала вглядываться в темноту.