Оковы огня. Часть 2

И вот перед Изабеллой снова оказался воняющий лысый демон со шрамом и прежней презрительной ухмылкой.

– Радуйся последним дням, девка. – Оскалившись, он обхватил Изабеллу за талию, и не успела она и вскрикнуть, как её тело вдруг обмякло и онемело. Теперь она вообще ничего не могла: ни чувствовать, ни говорить, – только глаза остались ей послушны, и она могла безмолвно наблюдать, как её, точно мешок картошки, на плече тащит демон к проёму портала, к этой чернильной пустоте. А она ничего не могла сделать. Накатила волна отчаяния, она думала, что раньше уже испытала, что значит настоящая беспомощность и уязвимость, но то, что она переживала сейчас, не шло ни в какое сравнение. Хотелось, кричать, биться, но она оказалась узником в собственном теле.

Как они преодолели портал, Изабелла и не заметила, только отдалённо почувствовала прокатившуюся по телу волну холода, но она не смела доверять своим чувствам. Окружение перед глазами изменилось, теперь их окружал полумрак тёмного коридора, и она слышала, как под ногами мужчин что-то хлюпало. Сперва подумала, что это вода, но затем в нос ударила волна вони, пробившаяся даже сквозь отвратный запах разлагающейся плоти демона. Сточные воды. Канализация. Хотелось скривиться в презрительной гримасе. Вот они, могущественные демоны, как крысы, прячутся и скрываются среди помоев и отходов. Видимо, что-то промелькнуло в её взгляде, так как идущий рядом демон со светлыми волосами бросил на неё косой взгляд.

– Успокой свою племянницу, – приказал он Дориану, и тот со вздохом поравнялся с головой Изабеллы, мерно потряхиваемой от размеренной ходьбы демона.

Изабелла посмотрела на человека, которого привыкла называть своим дядей, и попыталась передать во взгляде всю ярость и презрение, которые она испытывала. Дориан же ответил не менее пристальным взглядом и поджатыми губами. Его глаза замерцали, и Изабелла почувствовала, как сознание начинает ускользать. Нет. Она не желала терять и последнюю долю контроля над собой. Пусть она не могла ничего сделать, но хотя бы она знала, что с ней происходит. Сознание продолжало угасать, как тонкий огонёк свечи на ветру. Никогда, никогда больше она не позволит так с ней обращаться, никогда больше она не будет настолько слаба, никогда она не окажется во власти других. Никогда. Она не стала обращать внимание на тихий голос, который, словно червь, в самом уголке её сознания шептал, что сначала хорошо бы выжить.

Глава 16

Грудь сдавил судорожный приступ, и Эверард с шумом вдохнул воздух. Надсадный хрип вырвался из горла, прошёлся по всему телу, отразившись во всех его уголках. Дышать хотелось неимоверно, будто он неизвестно сколько времени провёл под водой. Грудь заходила ходуном: тяжёлым дыханием он пытался ухватить такой желанный воздух. Мысли путались, боль и слабость пронзали мышцы. Казалось, что поскрипывают даже кости. Через полузакрытые глаза он видел странное красноватое небо, сперва подумал, что почудилось, но нет. Стоило открыть слезившиеся, словно в них песка насыпали, глаза, как багровое небо и проплывающие чёрные тучи завладели всем его вниманием.

Вокруг стояла тишина, иногда прерываемая дуновением ветра. Эверард чувствовал, что лежит на холодной твёрдой земле. Собравшись с силами, преодолевая боль и слабость, он тяжело перевалился на бок – вдаль уходили безжизненные просторы пустоши. Чёрная сухая земля, покрытая трещинами, как растрескавшаяся сухая кожа, уходила за горизонт.

Эверард упёрся руками о землю и с трудом встал на четвереньки. Голова шла кругом, такой слабости он не ощущал уже лет двадцать, с тех пор как в детстве впервые полностью израсходовал весь магический резерв. Тогда он провалялся в постели больше недели, но сейчас он не в том положении, чтобы рассчитывать на помощь и думать о недельном отдыхе.

Попытался призвать магию, чтобы хоть немного облегчить состояние, но ничего не вышло. Вокруг него соткалась странная пустота. Ни следа магии. Это ощущение было непривычно, пугающе. Пальцы сжались, с силой разрывая сухую почву.

Внутренне проклиная себя за неосмотрительность, за то, что подготовился недостаточно, он кое-как поднялся на подкашивающиеся ноги. Быстро осмотревшись по сторонам, он понял, что в этот раз попал в серьёзный переплёт. И на это у него ушло секунд пять.