Оковы Прошлого

Мы все тихо засмеялись, и я даже попытался вспомнить ту знойную длинноногую блондиночку, Милена или Милана, не помню точно. Брат сам виноват, нанимая подобных на работу. Хотя кого я обманываю, у меня у самого половина офиса таких. Только вот своих сотрудниц я не трогаю, Рей правильно подметил, нам в компании нужны рабочие мозги, а не киски, коими они становятся после, несомненно невероятной, близости со мной. Не то, чтобы я прямо настолько тщеславен, но пока не встречал женщин, не падких на накачанное тело, высокий рост, доставшийся нам всем от папаши (хоть в чем-то, но я таки ему благодарен), густые темные волосы и небольшой шрам на брови, аккуратно рассекающий ее. Почему-то женщинам это кажется невероятно сексуальным, и они всегда пытаются узнать, в какой это геройской битве я его заработал. Интересно каждый раз придумывать новую историю, несомненно далекую от правды.

Да, я прекрасно осознавал, какое влияние оказывал на женщин, и даже больше скажу, во всех ста процентах пользовался им, но ни одна из них не удостоилась чести побывать со мной больше одного раза, как в прошлом, так и в будущем. И уж тем более ни для какой возможной жены я не собирался делать исключение.

– Эта свадьба в итоге не состоится, ловите меня на слове, – я небрежно пригладил волосы рукой и вздохнул, – в этот раз отцу не удастся разрушить мою жизнь своими играми власти. Не позволю.

Оставшуюся часть вечера мы провели в обсуждении, как обычно, достаточно нейтральных тем, решив временно отодвинуть обсуждение моего громкого заявления о свадьбе, а точнее о ее срыве. Вечер пятницы уже много лет для нас служит временем релаксации, свободы и искренности, когда мы можем спокойно посидеть, поговорить и побыть просто теми парнями, которые в свое время спасли друг друга от душевной гибели, от морального разложения, преследовавшего нас все время с потери единственного важного человека в жизни детей. И выходя ночью из этого дома, они превращаются обратно в тех, каких их могут, и даже должны видеть окружающие: сильных мужчин, хватких бизнесменов и восхитительных любовников. Именно так уже на протяжении многих лет нашу четверку видят потенциальные бизнес-партнеры и знойные красавицы, важные чиновники и девицы на выданье, все те, кто является неотъемлемой частью нашей жизни, при этом никогда не имев возможность узнать ее изнутри.

Киллиан с Аароном ушли пару минут назад, собираясь наведаться в Джокер, клуб, который они на пару открыли три года назад. За это время он стал одним из главных мест для сборища всех сливок Нью-Йорка, одним предоставляя необходимую приватность, а другим возможность засветиться и показать свой статус.

Рей же как обычно задержался. Он в своей спокойной манере помешал остатки бурбона, одним движением осушил бокал, поставил его на стол и грациозно встал. Брат уже было сделал пару шагов в сторону лифта, но тут развернулся, и бросил на меня тяжелый понимающий взгляд. И я знал, что он значит.

– Дэм, я определенно знаю, что и как ты себя сейчас чувствуешь. Мы все попеременно оказывались в подобных ситуациях. Но также, как бы я не хотел этого признавать, я достаточно хорошо знаю отца. По крайней мере то, что будет, если ты в своей характерной манере приведешь в действие сегодняшнее обещание о свадьбе. Он выбрал тебя, хотя знает, что для него ты бомба замедленного действия, и я, как брат, как минимум заботящийся о тебе человек, советую, не дай ей взорваться. – произнес он, и, не дав мне возможности ответить, быстро зашел в заранее вызванный Каем лифт.

Через секунду за мужчинами захлопнулись железные двери, оставляя меня один на один с очевидной истиной моей жизни и недопитой бутылкой бурбона, так соблазнительно стоявшей на краю стола. Вспомнив издевку Киллиана, я выругался себе под нос, резко подорвался с кресла и пошел вглубь своей квартиры по направлению к тренажерному залу. Надо выпустить пар, хотя бы так.

Кэтлин

Субботний вечер выдался на удивление теплым. Ветра не было, однако проезжающие мимо машины то и дело создавали стремительные порывы воздуха, небрежно ласкающие открытую спину. Сегодня, надо признаться, я превзошла саму себя, впервые одевшись не так, как обычно показывалась Кэтлин Моллиган, а такой, какой меня видела горячо любимая мама, считающая, что главное оружие женщины – ее внешность. Роскошное черное блестящее платье обтягивало мою талию подобно второй коже, подчеркивая все изгибы. Приглушенный макияж, почти что нюдовый, мог бы сойти за сдержанный, если бы и не без того выразительные глаза, ставшие по-своему кошачьими в умелых руках визажиста. Собранные волосы открывали длинную изящную шею. Если бы Джо видела меня заранее, непременно бы сказала, что все во мне говорило только об одном: «Ты меня недостоин», и мне приходилось нести это знамя на своем лице, не стирая равнодушной полуулыбки.