Оксюморон

Я едва не закричал, «так чего вы мне всё это время голову морочите!?», но сдержался.

– Ну и как вы это находите?

Он пожал плечами.

– Я вас не совсем понимаю. Что вы имеете ввиду?

– Ну что же, – сказал я – скажу прямо. Всё это время мы имели массу возможностей удрать отсюда, а вместо этого проводили часы в досужих разговорах.

– Ах, вот вы о чём! – кротко улыбнулся старик.

– У меня есть предложение, – сказал я – когда за мной придут, давайте набросимся на охранника, ну хорошо, я сам наброшусь, повалю на пол и свяжу его полотенцем, и мы с вами свободны. Ну как вам мой план?

Старик выслушал меня, за всё время моего рассказа его уста не покидала лёгкая добродушная улыбка.

– Знаете, друг мой, у одного великого писателя есть очень интересная фраза. Вы молоды и потому послушайте совета старика, запомните эту фразу, она того стоит: жизнь нам дана только с тем условием, что мы согласны защищать её до последнего вздоха. А ваш план, при всём уважении к вашим силам и уму, чистейшее самоубийство. Нет – нет, не спорьте. Вместе с тем я вынужден признать, что ваш план, Алексей Иванович, прекрасен, но своё участие в нём я вынужден исключить, – сказал он.

– Почему? – удивился я.

– Да потому, что составляя его, вы забыли во время расчётов включить в него одну составляющую.

– Какую же? – Спросил я – всю техническую часть я беру на себя.

– Меня останавливают, дорогой друг, не технические трудности, – сказал он – в этой части я уверен, что всё в полном порядке, и вы располагаете теми силами, которые необходимы для реализации вашего замысла, по крайней мере, первоначального его этапа. Дальше посложней, ибо, скорее всего для более детального продумывания и составления этой части плана у вас просто-напросто не было в распоряжении достаточно данных. Я старше вас, по крайней мере, вдвое. А кроме того, я знаю свой родной город и нравы царящие в нём, а потому не спорьте, а просто выслушайте меня спокойно. Мне не нравится ваш план побега именно в силу того, что он может получится, а вот это меня никак не устраивает.

– Но почему!? – воскликнул я.

– Да потому, – с улыбкой сказал старик – что ваш план делает бессмысленным то время, что я провёл здесь. А все мои раскаяния он превращает в лицемерные кривляния.

– Я вас не понимаю – сказал я.

– Я постараюсь вам объяснить. Я, кажется, говорил вам в самом начале нашего знакомства, что искупаю здесь своё прошлое.

Я кивнул.

– Но я не говорил вам, что место, которое я занимаю, я снимаю за собственный счёт у города. Я понимаю, что это звучит как бред. Я даже доверительно сообщу вам, что это и есть самый настоящий бред. Но как говорится, что имеем, то имеем. По здравому размышлению я занимаюсь тут ничем иным как успокаиваю свою совесть. И больше ничего. Чтобы вы прониклись окончательно абсурдом моего положения Алексей Иванович доверительно сообщу вам, что за мною сохраняется право покидать камеру на любой срок в любое удобное для меня время. Каково, а? Так вот, на исходе прежнего моего срока я пришёл к выводу, что искупить моё прошлое, таким образом – это всё равно, что пытаться вычерпать море ложкой…

– А зачем-же в таком случае вы снова здесь? – спросил я.

– Подождите, – сказал он, подняв ладонь – Алексей Иванович, проявите терпение. Я в свою очередь дойду и до этого. Итак, я пришёл к выводу, что мой прежний путь не даст мне ничего. Здесь нужен, ну если хотите, подвиг. Я долго думал, каким должен быть этот подвиг. Признаться, я очень долго ничего не мог придумать. В один из дней я решил снова отправиться в тюрьму в надежде, что в её стенах мне может прийти что-нибудь на ум, и судьба пошлёт мне долгожданный шанс. Думаю, Алексей Иванович, в этом мире до сих пор существует то состояние, в котором пребывал Бог, принимая решение начать свой шестидневный опыт. У каждого человека должно быть для этого состояния есть своё время суток. Моё – раннее утро. Когда ещё темно, но до рассвета уже не далеко. И вот, проснувшись однажды утром и увидев вас спящего, я ни минуты не сомневался, что день моего искупления уже не за горами. Спустя мгновение я обрёл то, что искал долгими годами. Вот вы и есть мой шанс на подвиг, Алексей Иванович. Впрочем, на этом моя часть уравнения решена и время переходить к вашей. Буду краток, я предлагаю вам свой план вашего побега. Собственно говоря, я вам его уже изложил. Он будет заключаться в том, что сегодня мы поменяемся с вами именами. Сегодня я возьму ваше имя с тем, чтобы моё имя, в каком-то смысле, получило второй шанс вместе с вами. Понимаете?

Я не понимал его. Искренне не понимал. Он ненадолго замолчал по-видимому подбирая нужные слова.

– Подождите-ка Севастьян Севастьянович, – сказал я, решив воспользоваться паузой – а кто вам сказал, что ваш план меня устраивает? А что будет с вами, когда всё вскроется в подвале для допросов? Да они же убьют вас как чуть не убили меня! Я не могу принять такую страшную жертву.

Старик усмехнулся.