–Я, дорогой мой гость, не могу позволить себе такую роскошь как вера, ответил он, но и такой роскоши как не быть религиозным, будучи облечён властью, я себе тоже позволить не могу. Вот такая вот диалектика.
Я не знал, как отнестись к его словам. По-видимому, заметив на моём лице замешательство Стройненький вернул на лицо отдохнувшую улыбку и заглядывая мне в глаза сказал.
– Мне кажется, дорогой Алексей Иванович, что я вас совсем запутал. Давайте я попробую внести в нашу беседу немного ясности. Вера, вещь вполне себе никчёмная, ибо приходится она ко двору лишь там, где отступает знание. С религией всё обстоит иначе. Знаете, был у меня один знакомый поп, который мне на вопрос “зачем в наше циничное и весёлое время, когда все нравственные ценности подвергаются строжайшей ревизии, нужна религия?” дал “на раз-два” столько поводов, что я не мешкая выделил в городском бюджете отдельную статью на религию. И слежу что бы она регулярно пополнялась, не взирая ни на что, даже если денег не хватает на детские сады и школы.
Мне стало интересно. Завязывающаяся дискуссия обещала быть весьма любопытной. Признаться, религиозная тема стала общим местом и среди моих московских знакомых. При том, что сам я никогда старался не принимать участия в подобных спорах. И мне захотелось узнать, как на этот вопрос смотрят здесь.
– Не могли бы вы, Михаил Сергеевич, поделиться со мной теми поводами, которые изложил тот п…, хм… священник.
Честно говоря, я ожидал услышать избитые доказательства Канта, которыми ещё в Москве козырял каждый секс-неудачник из тех, кто желал прослыть за непостижимо умного собеседника, до которого-де не всякая может дотянуться.
– Охотно, – согласился Стройненький – желание гостя, это для нас закон. Правда я не помню всего, но тем, что помню охотно поделюсь с вами. Итак, дорогой Алексей Иванович, загибайте пальцы. Первое: религия – это то место, где человек может черпать силы чтобы начать всё сначала, когда он приложил все усилия и у него всё равно ничего не вышло. Второе: религия – это та часть мироздания, которая никогда не будет до конца познана человеком в рациональном смысле, и, следовательно, всегда будет отделять его от опасного ощущения всемогущества. Третье: религия, как наиболее консервативная элемент народа, позволяет сберечь в глубинах ритуала её коды, такие как язык, традиции, эпос. Четвёртое: религия – это тёмная комната, куда мы с богом договорились не входить. Пятое: религия – это ещё один способ осознать глубинный потенциал своей внутренней природы через призму, преломляющую рацио в мистику. Шестое: религия – это источник сильнейших энергий, которые могут быть востребованы как практические опции.
– Ну что не устали? – спросил Стройненький повернувшись ко мне и участливо заглянув мне в глаза.
– Нет – ответил я.
– Ну тогда продолжим. Седьмое: религия – это единственная субстанция, которая позволяет встроится в измерение вечности и, как следствие, позволяет избавится от страха перед смертью. Она даёт в чувственном плане замену богатству, и, следовательно, даёт свободу. Восьмое: религия даёт возможность задать вопрос самому себе о себе самом, и получить честный ответ о себе, но как бы не от себя. Ну то есть она позволяет в некотором смысле побыть для себя бесплатным психологом. Девятое: религия очень дисциплинирует. Десятое: религия – это точка сборки для народа во время катаклизмов…
В этот момент вмешалась природа. У меня просто закончились пальцы на руках, но я не хотел его останавливать, а Стройненький, по-видимому, не хотел останавливаться.
– Одиннадцатое: религия позволяет сдерживать азарт. Ну в самом деле станете же вы рас- считывать на удачу в делах которые отданы на откуп отцу лжи. Ну и наконец двенадцатое: религия позволяет немного украсть у вечности и понять, что ты немного больше чем отпущено тебе на этом свете. Ну как, впечатляет? – спросил Стройненький, когда мы остановились чтобы пропустить тучную женщину в красном безвкусном платье влекомую за собой огромной сворой избыточно активных громких собачонок.
– Да уж, – сказал я – определённо есть над чем подумать.