Октавия

- Не отрежут, - заверил ее Матт и объяснил хорошенькой девушке в приемной, чего именно он от них хочет.

- Будет отлично смотреться, - ободряюще улыбнулся он Имоджин. - Я зайду за тобой попозже.

- Il a beaucoup d’allure , - с легким вздохом сказала хорошенькая секретарша одной из ассистенток, которая кивком согласилась с этим, помогая Имоджин облачиться в розовый халат.

***

Вернувшись, Матт ее не узнал. Он окинул ее тем тяжелым, оценивающим сексуальным взглядом, который мужчины адресуют только очень привлекательным женщинам. Потом произнес ?О, Господи!?, и широкая улыбка расплылась по его лицу.

Волосы у нее падали на плечи гладкой завесой, разделенной спереди боковым пробором и соблазнительно прикрывавшей одни глаз.

- Очень славно, малышка, - сказал он, обходя ее кругом. - Ты больше не похожа на судью Джеффриса, перебравшего портвейна.

Но выражение его глаз вовсе не соответствовало иронической интонации его голоса.

- Пойдем чего-нибудь перекусим, - сказал он, беря ее под руку.

Он провел ее через лабиринт переулков, пахнувших чесноком и изобиловавших кошками и сохнущим бельем, к небольшому и угрюмому на вид ресторану, заполненному рыбаками. Еда была великолепна.

Имоджин смотрела, как Матт неторопливо обдирает листья со своего артишока.

- Что значит ?beaucoup d’allure?? - спросила она.

Матт поднял глаза.

- ?Очень сексуальная внешность?. Откуда это?

Имоджин залилась румянцем.

- Просто я слышала, как кто-то про кого-то так сказал.

Как всегда, он вытягивал у нее признания, подобно тому, как солнце притягивает к себе цветы. Под его необыкновенно дружелюбным взглядом она уже вскоре рассказывала ему про дом викария, о своих братьях и сестрах, про то, как скверно чувствуешь себя в школе, когда ты толстая, и как трудно поладить с отцом. Он журналист, все время говорила она себе, он умеет задавать вопросы и слушать. У него есть подход к кому угодно. Но вдруг она заметила, что глаза у него скорее темно-зеленые, чем черные, а над правой бровью - небольшой шрам.

- Ты совсем не ешь, - сказал он, взяв одну из ее лангуст, окунув в майонез и засунув ей в рот.

- Я задумалась, чем они теперь там занимаются, - солгала она.

- Полагаю, на что-нибудь жалуются. Сегодня утром Ивонн поведала мне, что ?люди встречаются всякие?. Кому-нибудь следовало бы записать все ее высказывания и издать книгой, чтобы они не пропали для потомства.

Он заказан еще одну бутылку вина. Теперь на Имоджин пристально смотрели два рыбака. Она подумала, не попала ли у нее губная помада на зубы, и украдкой достала зеркальце.

- Они на тебя смотрят, - сказал Матт, усмехнувшись, - потому, что ты красива.

Мускусное тепло вина предательски пробиралось в ее тело. Она начинала испытывать блаженное состояние. Матт попросил счет. Имоджин достала кошелек.

- Пожалуйста, позволь мне заплатить.

- Это за мной, - сказал он, покачав головой.

Когда они вышли под палящее солнце, ее слегка закачало, и Матт взял ее под руку.

- Пошли, малышка, у нас еще есть дела.

Имоджин то и дело бросала взгляд на свое гладкое отражение в стеклах витрин. Богачи на своих яхтах и в своих шелках от Гуччи уже не вызывали в ней никакого страха. Она просто прогуливалась.

- Кажется, я немного навеселе, - призналась она.

- Хорошо, - сказал Матт и круто повернул к ближайшему магазину.

Она с изумлением смотрела, как он перебирает на прилавке бикини.

- Если это для Кейбл, - заметила она, - то вон то красное будет смотреться отлично.

- Не для Кейбл. - сказал он, препровождая ее в одну из примерочных, - а для тебя.

- Ой, мне не подойдет! Я слишком толстая.

- Мне лучше знать, - заявил Матт, вручив ей бледно-голубое бикини и задернув за ней занавеску.

?О, черт!? - подумала про себя Имоджин, слегка икнув.

Надев бикини и посмотрев в зеркало, она раскрыла от удивления рот. Если не считать груди, которая так и осталась белой, то перед ней стояла, улыбаясь, одна из тех красивых блондинок с развитыми формами, что прохаживались по пляжу в Пор-ле-Пене. Да она ли это? Имоджин взвизгнула от удовольствия.

Матт отодвинул занавеску и присвистнул.

- Для начала недурно.

- Но я из него практически вываливаюсь.

- Здесь некрасиво, - заметил он и неспешно провел рукой по ее груди, - сюда придется что-нибудь добавить. Примерь вот это.

Все, что он ей предложил - платья, брюки, рубашки, пляжные сарафаны - было светло-зеленых, голубых и розовых тонов и рассчитано на то, чтобы устранить последние признаки красноты ее загара.

Динамики разносили по залу старые популярные мелодии. ?Ты слишком хороша, чтобы поверить, что это не сон. Я не могу оторвать от тебя глаз…? - пел Энди Уильямс.

- Слушайся каждого моего слова, - сказал ей Матт все тем же чуть насмешливым тоном. И снова она прочла в его взгляде одобрение и что-то еще, от чего сердце забилось чаще.

- Matthieu, mon vieux!

- Antoine, mon brave! - послышался поток французских восклицаний.