Октябрь в Пензе

Вспоминаю еще одну горячую дискуссию с меньшевиками на велосипедном заводе. Если мне не изменяет память, то на этом собрании, кроме обсуждения вопроса о свержении власти буржуазии, происходили еще выборы в фабрично-заводской комитет. Меньшевиков к тому времени рабочие выбивали не только с позиций общеполитического руководства рабочим движением, но и из профессиональных союзов. Лозунг рабочего контроля над производством уже глубоко проник в рабочую толщу. Меньшевики и на этом собрании старались разжечь своей демагогией антибольшевистские настроения среди рабочих. А когда им это не удалось, то попытались взять нас измором, затягивали собрание, а в заключение сделали попытку сорвать его.

Они потерпели поражение по всей линии.

В мастерских Рязанско-Уральской ж. д., на Сергеевской бумажной фабрике, среди печатников, во всех предприятиях и профессиональных союзах меньшевики и эсеры были биты «и в хвост и в гриву». Куда девалась их гордая спесь! Их авторитет был подмочен участием в подавлении крестьянских восстаний против помещиков и других делах. Их пыл угас за отсутствием поддержки свыше, их политическая платформа стала достоянием лавочников, их связи с рабочими массами были оборваны дерзкими руками большевиков.

Нашим штабом было помещение Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Это небольшой двухэтажный дом на базаре, в котором раньше был, кажется, трактир.[22] Меньшевистские претензии в отношении Совета не распространялись дальше трактирного помещения. Как ни слаб и немощен был меньшевистско-эсеровский Совет, все же в него приходили рабочие, солдаты и крестьяне, чтобы навести справку, сообщить свои нужды, рассказать об обидах, которые им наносили капиталисты и помещики.

Конечно, из меньшевистско-эсеровского Совета они уходили «не солоно хлебавши», напутствуемые лишь «словом утешения» и весьма туманными дипломатическими консультациями.

«Высокий орган революционной демократии» правил ее большими делами через одного дежурного члена Совета. Меньшевистский «режим экономии» поистине недосягаем теперь для нас. Две задачи выполнял дежурный член Совета:

1) успокоить всякого приходящего, буде, если он волнуется и

2) направить дело к властям предержащим, если оно хоть сколько-нибудь серьезно.

Таким образом, меньшевики и эсеры превратили Совет в «переднюю» правительственных чиновников, где сортировали посетителей и посылали их в ту или иную бюрократическую канцелярию.

Но меньшевики и эсеры не только унизили Совет своим холуйством перед буржуазией и помещиками, они превратили его прямо в боевой орган контрреволюции.

Мы писали уже выше, что лидеры Совета в качестве его представителей принимали активное участие в борьбе правительственных учреждений, так называемого «Революционного Штаба», «Комитета по борьбе с анархией» и т. п., с революционными движениями. Мало того, Совет непосредственно расправлялся жестокими мерами с рабочими и крестьянами, восстававшими против буржуазии и помещиков. Приведем несколько примеров палаческой работы меньшевиков и эсеров в Совете.

14 (27) ноября Совет солдатских депутатов командировал Аракчеева в имение Анненкова для предотвращения раздела имения крестьянами.

7 (20) декабря Совет солдатских депутатов постановил:

1) создать в недельный срок для охраны уездов команды, количество которых выяснить совместно с губернским комиссаром Временного правительства и начальником гарнизона; 2) предложить губернскому комиссару войти в соглашение по вопросу о создании команд с Инсарским, Саранским и Воейковским гарнизонами; 3) временно, до создания указанных команд, драгун с мест не отзывать; 4) в особо экстренных случаях для уездов и для Пензы может быть производим вызов драгун.

В этом постановлении меньшевистско-эсеровского контрреволюционного Совета солдатских депутатов уже виден большой стратегический план кровавого подавления революции.

5 (18) декабря Совет солдатских депутатов командировал солдата Голубева с 15 драгунами в село Дубинское, Пензенского уезда, для отобрания захваченного крестьянами помещичьего имущества.

Последняя расправа контрреволюционного Совета с крестьянами села Дубинского была произведена за 4 дня до кончины этого гниющего органа «революционной демократии», когда был выбран новый Совет солдатских депутатов, состоящий из большевиков.