Октябрьские ведьмы

– Мы подошли к этому не с того угла! – объявила тётя Конни, победно вскинув голову – так, что её очки подпрыгнули на переносице. – Сила звёзд… мы не можем направлять нашу магию в сосуд поодиночке, нам нужно объединиться! А вы, маленькие колдуньи, станете связующими звеньями! Наконец-то вечная магия будет наша, как мы того заслуживаем от рождения! – с придыханием сказала она. – Вот оно – решение! Ведьмы! Построиться!

Светясь от восторга, она выстроила нас рядком по направлению к тыкве: мама, я, Мирабель, Конни и Пруди. Мы вытянули руки друг к другу, как вырезанные из бумаги человечки: тётя Пруди держалась одной рукой за тётю Конни, а вторую прижала к округлому оранжевому боку тыквы, я держалась за руки Мирабель и мамы, и только ладонь Мирабель на ощупь была как обычная человеческая рука, которая через некоторое время немного вспотела.

Тётя Конни, никогда не возражавшая, что мы с Мирабель всегда плелись в хвосте, сейчас поставила нас между самыми опытными ведьмами нашей семьи и обернулась к маме:

– Готова, Петти?

– Готова, – кивнула та.

– Направляйте свою магию вперёд, – проинструктировала тётя Конни. – Очистите свой разум, маленькие колдуньи.

– Поток! Поток! – закричала тётя Пруди.

Меня что-то пихнуло в спину, и я обернулась, думая, что мама сдвинулась, но, конечно же, это была не она. Меня толкнула магия – её магия лилась внутрь меня через мою руку, и внезапно я будто стала вдвое больше и сильнее. Это было похоже на аварию посреди запруженного шоссе, когда автомобили один за другим въезжают в зад едущим впереди. Магия внутри меня продолжала копиться, и я уже не могла её сдерживать: мне было необходимо куда-то её выпустить.

Глава 11

Я закрыла глаза и сфокусировалась на том, чтобы направить магию в сторону Мирабель. Она вздрогнула и едва не выдернула руку, но я крепко стиснула её пальцы, твердя про себя: «Пихнуть, продавить, пропустить через себя».

Оставалось надеяться, что она делала то же самое. Я лишь знала, что не могу удерживать мамину магию внутри себя вместе с моей собственной… Мне страшно было представить, что почувствовала Мирабель, когда в её теле оказалась магия сразу трёх ведьм. Поэтому было так важно направлять её дальше по цепочке и внутрь тыквы.

Мама продолжала вливать в меня свою магию мощным потоком, и я, представив золотую светящуюся нить из мигающих звёздочек, протянувшуюся вдоль одной моей руки, через грудь и дальше по второй руке в ладонь Мирабель, больше уже не вздрагивала под давлением маминой силы.

Я снова сжала руку Мирабель.

– Да! – прошептала тётя Пруди. – Получается!

Открыв глаза, я посмотрела в конец цепочки. Ладонь тёти Пруди была ясно различима на фоне оранжевой кожуры тыквы, которая сейчас вся искрила и трещала, озарённая тёплым золотым светом.

А потом уже внутри тыквы начали проглядывать огоньки. Даже сквозь толстую корку и слои мякоти и семян было видно, как искры магии перемещаются в её глубине. Я никогда не видела светляков вживую, но предположила, что это выглядит похоже.

Началось всё с пары маленьких искорок, но постепенно они разрослись до небольшой стайки, а вскоре их было уже сотни, может даже тысячи. И уже вся тыква светилась.

– Вытягивайте всё без остатка! – обернулась к нам тётя Конни.

– До самого дна! Больше силы! Сильнее связь! – вторила ей тётя Пруди.

У нас получалось. Тыква наполнялась силой, которую мы направляли из себя. Тысячи и тысячи крошечных искорок света освещали её изнутри. Мы сохраняли нашу магию. Я не смела дышать, потрясённая до глубины души, что это действительно происходит.

Только тихий шорох падающих песчинок внутри часов указывал на течение времени, и я бы не смогла сказать, сколько мы так простояли. Я знала лишь, что периодически чувствовала новый сгусток маминой магии, такой же тёплой, светлой и необременительной, как она сама, и пропускала её через себя дальше.

– Поддерживайте поток, ведьмы! – наставляла тётя Конни.

Под давлением нашей объединённой магии тётя Пруди склонилась к тыкве, а на её ладони, прижатой к оранжевому боку, проступили все суставы.

И тут наш маленький магический поезд сошёл с рельсов.

Тётя Пруди что-то пробормотала, я не разобрала что, но по тону предположила ругательство. Прямо ей на голову опустилась большая чёрная птица с белым брюшком.

– Нет, гадость, нет! – зашипела на неё тётя Пруди, застыв в неподвижности и, кажется, затаив дыхание.

Птица перепрыгнула вперёд и, наклонившись, уставилась ей прямо в глаза.

– Кыш! Прочь! – процедила тётя Пруди.

– Пруди! – окликнула её тётя Конни.

Но было уже поздно. Вцепившись когтями в спутанные серые кудри тёти Пруди, птица вытянулась вверх и захлопала крыльями, словно пыталась взлететь вместе с тяжёлой ношей. Тётя Пруди опасно покачнулась.

Тётя Конни от неожиданности остолбенела.

Тётя Пруди больше не могла терпеть и замахала на птицу рукой – той самой, которой она держалась за пальцы тёти Конни.