Октябрьские ведьмы

Я не сразу их увидела. Наша тыква сейчас напоминала огромный шлем, утыканный проводами. В этой гигантской пещере даже она казалась маленькой, что уж говорить об окружающих её людях: деловито суетящихся Морганах и трёх неподвижных фигурах с кудрявыми волосами: белыми – тёти Конни, серыми – тёти Пруди и коричневыми мамиными посередине. Несмотря на разделяющее нас расстояние, мамина укладка выглядела, как всегда, безупречной, и мне стало чуть легче дышать.

Пещеру, отражаясь от её покатых стен, заполняло какое-то ритмичное жужжание, и, поискав его источник, я поняла, что его издаёт машина, мало напоминающая творение рук ведьм. К куполообразному потолку были приделаны две большие роботизированные руки, которые вращались вокруг тыквы, как планеты вокруг солнца, периодически замирая, касаясь её поверхности, будто отсчитывая её пульс или слушая лёгкие.

Воздух в пещере потрескивал: бесчисленные провода искрили, как от электрического тока, но я догадывалась, что это, скорее всего, магия. Всё свободное пространство занимали мониторы и приборные панели с кнопками и тумблерами. Кожуру тыквы облепили резиновые присоски, подключённые проводами всевозможных форм, цветов и размеров к различной аппаратуре наблюдения. В нашей школе недавно оборудовали новый компьютерный класс, гордость директора, но я ещё никогда не видела столько высокотехнологичных приборов в одном месте.

Но больше всего моё внимание привлекали три ведьмы, кажущиеся отсюда такими маленькими и совсем здесь не к месту.

– Мам! – прошептала я, и от подступивших слёз у меня защипало в носу.

– Это всё сделано человеком? – услышала я голос Мирабель.

Лишь бы она обращалась не ко мне, потому что я не имела ни малейшего представления, как древний замок может стоять на чём-то подобном. Мы будто попали в гигантский магазин цифровой техники с его блестящими белыми стенами и разлитым в воздухе ощущением технологических чудес и продуктивности. И больших денег.

– Потому что в октябре мы поджариваем всё, что сделано людьми, – добавила Мирабель. Я вспомнила наши почившие бесславной смертью телефоны, часы и лампочки.

– Нет, – тут же ответила Керра. – Это всё сделано ведьмами.

– Магическая фабрика, – пробормотала Мирабель.

А ведь ещё недавно мне было стыдно за тётю Конни, не знающую, что такое «процессор». Но теперь, глядя на всё это, я осознала, что сама совершенно в этом не разбираюсь.

– А скорее – настоящее злодейское логово, – шёпотом поправила себя Мирабель.

Тётя Пруди, не сомневаюсь, пришла в ужас при виде этого откровенного нарушения всех известных мне правил, что значит быть ведьмой. Моя семья строго верила, что наша звёздная сила зарождается в ночном небе – и никак не в лаборатории.

– Мирабель, – тихо сказала я, – просто не знаю, что и думать… насчёт всего.

Технологии Морган заставили меня так распахнуть глаза, что веки слегка засаднили. Но я прибыла сюда ради своих родных, и мне не стоило об этом забывать.

Мама и тёти стояли перед тыквой, упершись в неё поднятыми над головой руками. По бокам от каждой из них стояли Морганы, и ещё три на моих глазах вышли из-за тыквы. Можно сбиться со счёта, сколько тут было Морганов.

Даже с высоты балкона я могла различить золотую нить магии, протянувшуюся от груди и рук мамы и тёть к тыкве. Но… дома всё было иначе. Сейчас магия искрила в определённом ритме, чего у нас не получалось. Тыква, вокруг которой неустанно кружили роботизированные руки, равномерно освещалась изнутри, насыщаясь ровным потоком магии.

Тонкий металлический пол балкона завибрировал с тихим гудением, и благодаря этому звуку меня осенило: моему ковену больше не нужно выстраиваться цепочкой и передавать друг другу магию, потому что здесь её вытягивали из каждой из них. Вся эта пещера представляла собой единый механизм, и мои родные были его частью.

– Что они делают? – спросила Керра.

– Ваш ковен использует наш ковен как источник, – грубо ответила Мирабель.

Лишь тогда до меня дошло, какая сложная задача стоит перед нами. Мы не можем просто взять и спуститься туда.

– Почему Морганы не применяют свою магию? – спросила я. Сердце больно сжалось от безысходности: что начиналось как соревнование между двумя семьями за обретение круглогодичной магии, обернулось войной.

– Они заряжают тыкву как огромный магический аккумулятор. – Мирабель покачала головой со смешанным выражением восхищения и ужаса на лице.

Я присмотрелась к нашим родным, насколько это было возможно с высоты. Тётя Конни стояла, опустив голову, а тётя Пруди вдруг развернулась и попыталась вырваться.

– Опять эта зелёная ведьма устраивает спектакль, – сказала Керра таким тоном, будто ничего особенного не происходит, и отвернулась, хотя я не могла оторвать глаз от разворачивающейся сцены.

– Это наша тётя Пруди, если что, – огрызнулась я, вытягивая шею, чтобы лучше видеть.

– Та старая злыдня в зелёном комбинезоне? – уточнила Керра.

Тётя Пруди была вне себя – иными словами, в своём обычном состоянии. Она что-то неразборчиво кричала и пыталась отойти от тыквы.