Окутанная тьмой (СИ)

— Ты как будто не знаешь Миру. Она за всех волнуется, каждого просит быть осторожным и внимательным. Заботлива, как старшая сестра, и все к этому привыкли, — Люси с улыбкой припоминает, как несколько дней назад Мира провожала их на предыдущее задание — за улыбкой, ясной и светлой, всегда пряталась тревога. Кто бы ни шёл в путь, какой бы силой не обладал в тот момент, она просила вернуться целыми и здоровыми, ведь награда не главнее самого себя. И у каждого волшебника, переступающего порог гильдии с заданием в руках, появлялся нерушимый мотив вернуться и доказать, в первую очередь Мире, что тревожиться за них не имеет смысла. — Так что за задание, Хэппи? — шелестя зелёной листвой, сверху на них осыпаются переломанные ветки, и Люси с обыкновением предполагает, что Нацу просто пытался забраться на дерево, чтобы оглядеться вокруг с высоты. Напарника она знала уже давно, знала всю его подноготную, и поэтому такой вариант не казался странным или глупым, наоборот, он ещё обнадёживал. Ускорив шаг, Люси поднялась выше, взволнованно оглядываясь в поиске Нацу, — вдруг этот непутёвый снова ногу подвернул или, того хуже, сломал? Но между деревьями, между оторванными зелёными листьями мелькает чёрная куртка, и Люси спокойно выдыхает, заметно сбавляя шаг. Хэппи рядом сонно зевает, крепко зажмурив глаза, но проснуться окончательно и присоединиться к поискам неведомо чего ему продолжает что-то мешать, всё сильнее и дальше утаскивая вглубь цветного сна, кажущегося куда лучше реальности.

— Нужно найти какой-то очень важный камень, — сонно растягивая «очень», рассказывает кот и, как-то хитро улыбнувшись на секунду, догоняет девушку, удобно устраиваясь на её голове, подложив сумку как подушку. Ему, как и Люси, хотелось бы ещё немного понежиться в тёплой кровати, ведь сегодня выходной, да и с предыдущего задания они вернулись только вчера вечером, но Нацу не даёт покоя ни ей, ни ему. Они ведь команда и должны всё делать вместе, — единственное, что сглаживало нерадостное утро, это водопад, поглотивший такие нежные лучи восходящего солнца.

— Хэппи, — недовольно протягивает Хартфилия, но, услышав в ответ только тихое, счастливое сопение кота, спокойно выдыхает; повысить голос, вновь поднять его в воздух не дала совесть и тёплые дружеские чувства. — Это нечестно, — с улыбкой добавляет Люси, легко погладив кота по мягкой голубой шёрстке, и вздохнув, вытягивает свою сумку из-под его головы, ловко перекидывая её через плечо. Рядом, действуя как-то успокаивающе, шумит вода, одним непрерывным потоком падая вниз, и Люси с детским наивным блеском в глазах подставляет ладонь под мелкие струйки сбоку, — холодная и ободряющая своей свежестью.

— Люси, ну, где ты там? — недовольно слышится откуда-то сверху, и Хартфилия, подняв голову, различает на фоне ясного неба лицо напарника. Он строго смотрит на неё, будто устав ждать, но Люси знает, что злиться по-настоящему Нацу просто на просто не умеет, особенно на своих друзей. За них он всегда готов стать горой, принимая удары на себя, — сейчас же ему просто скучно и одиноко там одному ходить, а она, как всегда, позади. Это единственный человек на памяти Люси, который всей душой боится остаться один, — улыбается шире всех, постоянно находится в центре внимания и каждый день остаётся у неё дома, находя тысячу аргументов. Но Люси уже давно не интересуется причиной, не кричит, не читает нотации о личном пространстве, она понимает, что это такой же сильный страх, как и боязнь темноты, поэтому она — всегда рядом с ним.

— Уже иду. Пойми, я не могу так быстро как ты, — дорога вверх становится всё круче и опаснее, из-за чего Люси, боясь оступиться и упасть, крепко хватается за ветви деревьев, при их помощи забираясь выше. Воздух становится всё холоднее и свежее, пробегая по голым рукам и ногам, трепля светлые волосы, подвязанные тёмной лентой в высокий хвост. И Люси с небывалой радостью, наслаждением подставляет лицо под ветер, и почему-то именно сейчас, не обращая внимания на сонных людей, хочется закричать о своей любви к этому городу, к этому миру, к своей гильдии и друзьям. Так громко, чтобы услышал каждый.

— Тяжело, — выдохнула Люси, устало присев на потёртый временем и ветром камень, смахивая со лба прилипшую чёлку. Хэппи невинно, будто не чувствуя и не слыша ничего из окружающего мира, продолжал спать, изредка махая своим пушистым хвостом, попадая по лопаткам Хартфилии, и та не могла сдержать улыбки. Всё-таки она уже давно привыкла к этой гильдии с её не понятными другим традициями и обрядами, привыкла к волшебникам со своими особенностями, привыкла быть для них не счастливицей Люси из рода Хартфилиев, а просто Люси.