Окутанная тьмой (СИ)

Нацу, присев, закрыв глаза, прислушивался к окружающим его звукам: где-то совсем рядом заливисто прочирикали ранние птицы, знаменуя начало нового дня; вдали, у железной дороги, отчётливо звучал людской гомон и счастливый плач от радостной долгожданной встречи; в нескольких шагах приятно журчала вода; шелестя листьями на вершинах деревьев, пробежала белка. Нацу радостно улыбнулся, понимая, какой разный и по-своему прекрасный мир окружает его со всех сторон, и он — часть этого всего, неотделимая и важная.

— Люси, ты чего сидишь? Помогай искать, — бойко командует Нацу, ероша растрёпанные волосы, и все цветы, листья и колючки, запутавшиеся там, медленно осыпаются вниз. Он уже и не помнил, откуда взялись эти голубые цветы или эти зубчатые листья, — слишком многие места он уже обошёл в поиске важного артефакта, за который они получал не просто собственную награду, а уважение для всей гильдии. Поэтому он так серьёзно отнёсся к этому заданию, решив, что начать лучше всего с самого утра, — Нацу сделает всё, чтобы об их гильдии знали все, чтобы не смели насмехаться, чтобы узнавали эту особую красную метку на его плече, восхищаясь. Об Фейри Теил будут ходить легенды, и они не раз покажут, что у фей есть хвосты.

— Хорошо, — Люси тяжело вздыхает понимая, что пока они не найдут этот камень, Нацу не отпустит ни её, ни Хэппи домой, поэтому становится на колени с интересом и тайным страхом заглядывая под округлые широкие листья какого-то растения. Жизнь и горький опыт показали, что даже в таких, казалось, непримечательных местах могут скрываться страшные и не менее опасные существа, — в прошлый раз Люси лечила укус ядовитого паука. И не очень ей хотелось опять бредить, чувствуя себя словно ненастоящей, словно не из этого мира, словно чужая, — она не помнила ничего, никого не узнавала, беспомощно мотая головой в разные стороны. Не слышала собственных криков, не слышала, как ей что-то тихо и заботливо говорила Полюшка, не слышала извинения напарника, но помнила их размытые силуэты, сохранившиеся в памяти с того времени. И вспоминать об этом уже было страшно, да и то место на руке начинало болезненно ныть, отдаваясь прежней слабостью по всему телу.

— Люси, нашла? — издалека слышен голос Нацу, а следом глухой треск веток под его ногами и его тяжёлый вздох, — Хартфилия молча поднимается с колен, идя на звук, и, найдя напарника за соседними деревьями, подаёт ему руку, помогая подняться, стать на ноги. Нацу смотрит благодарно и в тоже время виновато, прикрыв правый глаз, Люси в ответ лишь заботливо отряхивает его спину и волосы, убирая ненужный мусор. Вот только сделать даже шаг вперёд парень теперь не в состоянии, — отдаваясь неприятной волной вверх, колет лодыжка, заставляя его морщиться и почти беспомощно опираться на дерево.

— Непутёвый, — коротко и обиженно протягивает Люси, и, позволяя ему опереться на своё плечо, помогает выйти на дорожку, где всё на том же камне сладко спит Хэппи. — Посиди здесь пока, я сама поищу, потом к Полюшке зайдём, пусть она посмотрит. Может серьёзное что-то или как обычно, — Хартфилия пожимает плечами, коротко и беззлобно усмехается, когда Нацу при одном лишь упоминании о Целительнице бледнеет, покрываясь мелкой испариной. Она знает, что отношения у него с этой женщиной, как и у многих, просто не сложились, однако её знания в медицине не настолько велики, и нужно обратиться к человеку знающему. А самым надёжным и проверенным временем и обстоятельствами была эта пожилая женщина, что так сильно невзлюбила людей. Вот только зла на неё не было, потому как именно она столько раз выручала их, и пускай лекарства, как жаловался больной Нацу, были горькими и невкусными, это действительно помогало, за несколько дней поставив того на ноги.

Люси сходит с дорожки, уверенно продвигаясь к сильно выделяющемуся, привлёкшему её внимание дереву, где одна половина цветёт пышными молодыми цветами, распространяя такой лёгкий приятный аромат, а другая умирает, покрываясь чёрной непробиваемой корой, дыша замогильным холодом, обдавая девушку необъяснимым страхом. Обняв себя руками за дрожащие плечи, Люси боязливо отступает подальше от этого странного места и, обернувшись, щурит глаза, когда дальше, в шагах десяти от неё, ярко сверкнув на солнце, появляется что-то слепящее и круглое. Плотно закрытое от посторонних тугим переплетением толстых корней, и Люси, боязливо оглядываясь вокруг, ступает туда, почему-то будучи уверенной, что ей следует идти именно в этом направлении, на этот таинственный блеск, неприятно режущий глаза.