Олдорандо (СИ)

   Спустившись на следующий уровень, они остановились у входа в громадный зал, заполненный кучами исковерканного металла, наполовину сокрытого под обломками рухнувшего свода. Зал находился именно там, где ему и надлежало быть согласно указаниям отца Сифанса, а потому Юли уверенно карабкался по нагромождению камней, закрывавших доступ к просторному поперечному коридору. Он знал, что таким путем сможет пробраться к главному выходу наверх. Зажав во рту последний факел, он полз по шершавым камням и чувствовал, как спину обдирают зазубренные края свисавших с потолка гигантских сталактитов.

   Дорога становилась всё более трудной. Факелы кончились. Они были в пути уже несколько часов, а теперь им пришлось ползти на брюхе, как зверям, настолько узок был каменный лаз. К счастью, постепенно потолок прохода поднимался всё выше и выше, и вскоре они смогли встать в полный рост, едва разгибая спины, и потянуться, чтобы размять суставы. Совершенно неожиданно Скара принялся канючить, что лучше вернуться в Панновал, чем так мучиться по собственному желанию.

   -- Давайте повернем назад, -- ныл он. -- Лучше уж жить в неволе, чем всё это. Даже в тюряге не было так страшно, как здесь, -- заявил наконец он, но его не поддержал даже его товарищ Усилк и он не осмелился вновь заговорить об этом.

   Больше он не затрагивал этого больного вопроса. Они молча двигались вперед, подавленные окружающим их мраком подгорного мира. Ожидавшегося Юли коридора тут не было. Он вдруг понял, что заблудился. Наверное, он взял не то направление, когда им пришлось ползти на животе между пластами расслоившейся породы. Дороги назад для них уже не было. Они упорно и молча двигались вперед, подавленные окружающим их безмолвием. Безмолвие неведомой тьмы подавляло даже Юли, которому довелось познать как внешний, так и подземный мир.

   Путники, пошатываясь, шли вперед. Одной рукой Юли держался за стену, а другую поднял над головой, чтобы не удариться о потолок, что уже многократно с ним случалось. Невысокий потолок подземной галереи, усеянный сталактитами, был опасен. Легко можно было напороться на острый, словно нож, камень. Несмотря на все предосторожности, это случалось со всеми ними уже не один раз, и лица беглецов покрылись царапинами и ссадинами.

   Искадор держалась за его одежду. В той ужасной усталости, в которой пребывал Юли, он уже едва замечал это. Воздух здесь был столь тяжелый, что от нехватки кислорода перед его расширенными от напряжения глазами мелькали полосы не поддающегося описанию цвета. Расщелина была так узка, что ему казалось, что он продирается через цельную горную породу. Прерывистое дыхание вырывалось из его рта. Дышал он тяжело и слышал за спиной такое же загнанное дыхание товарищей по несчастью. Все они были на пределе сил. Но остановка в этом жутком месте означала смерть.

   Он словно падал сквозь бесконечную, липкую, почти ощутимую массу темноты. У него путались мысли и перед глазами возникали какие-то болезненные видения. Сновидения, безумие и воспоминания диким образом переплелись в клубок причудливых, фрагментарных галлюцинаций, которые не могли иметь никакой связи с реальностью. Дремлющие, рудиментарные ощущения, оставшиеся от его животных предков, словно обрели в его душе новое дыхание, повествуя о бездонных ямах и пустынях, населенных размытыми кошмарами, и подводя его к мрачным скалам, непроглядно черным океанам и мертвым городам, состоящим из глубоких базальтовых туннелей, в которых никогда не сиял источник света.

   Хотя мысли у Юли стали путаться, он принялся ровнее дышать, чтобы успокоиться и привести себя в порядок. И вдруг понял, что ускорив дыхание до предела, он сможет избавиться от болезненных видений, стоящих у него перед глазами. И всё же какое-то подобие света продолжало мерцать перед его взором. Выход?..

   Юли ринулся вперед, почти карабкаясь по крутому склону. На миг крепко зажмурив глаза, он открыл их. И на него обрушилась темнота. Ничего не было видно. Неужели им овладело безумие?..

   Он повернул голову. Перед его взором колыхнулся и тут же исчез слабый матово-молочный свет, он уже не был галлюцинацией. Стали заметны стены очередного просторного прохода и Юли увидел, что подошел к огромному крутому спуску, который облегчали ступени, грубо вырубленные рукой человека. За ними был огромный подъем, о котором отец Сифанс говорил, что это последняя часть туннеля.

   Повернувшись, он увидел лицо Искадор, как в каком-то сне или, вернее, в каком-то кошмаре. Молочный отсвет был разлит по её коже, её глаза, казалось, провалились в орбиты, её нижняя челюсть отвисла, словно увиденное не на шутку поразило её, а лицо её было бледно, как у жуткого привидения.

   Под его взглядом Искадор встряхнулась, качнув головой, и остановилась, ухватившись за плечи Юли, чтобы не упасть. Усилк и Скара тоже не смогли соразмерить шаги и налетели на неё в свой черед.

   -- Там, впереди, свет... -- только и смог вымолвить Юли.

   -- Свет! Я вижу свет! -- завопил Усилк и тоже схватил Юли за плечи. -- Ты не обманул меня! Вутра тебя возьми, ты всё-таки вывел нас! Мы спасены! Мы свободны!