Читаем Олег Даль. Я – инородный артист полностью

МАТЬ: Как что делать? Как это, что делать? (Она берет за руку мадам Сомари и говорит ей на ухо): Вы знаете – он никогда не был бабником.

ОН: И ничего хорошего в этом нет. Буду.

МАТЬ (улыбаясь): Ты дурак! Старый дурак. И чтобы я никогда не слышала от тебя этих глупостей. Влюбился.

Мадам Сомари улыбается. Из арки появляется красивая белая лошадь, мадам Сомари подходит к ней и гладит ее морду.

ОН медленно встает.

МАТЬ: Куда это ты?

ОН: На работу.

МАТЬ: Что это за работа?

ОН: На договорных началах.

Он подходит к мадам Сомари, помогает ей сесть в седло и ведет лошадь под арку. И вот они исчезли во тьме и только цокот копыт. Медленный шаг лошади.

МАТЬ (кричит): На какую сумму?

Слышит его голос, отдающийся эхом:

ОН: На валюту. На международную валюту!

Мать тихо улыбается, вытирает выступившие слезы.

МАТЬ: Валютчик! Волюнтарист!

ОН просыпается внезапно. Уже поздно, ночь. И окна в домах темны.

Быстро и четко рука набирает на куске картона портрет женщины.


Женщина сидит в кресле у маленького столика, горит лампа. Звучит музыка. Гитара. Женщина раскладывает пасьянс. Это ЕГО жена. Звонит телефон. Она вопросительно смотрит на него, он машет рукой и отрицательно вертит головой.


ЖЕНА: Алло. Добрый вечер. Его еще нет. Что передать? Хорошо. Обязательно. (Кладет трубку.) Костя.

Он рисует. Молчит. Звучит музыка. Шорох грифеля.

ЖЕНА: Почему ты не захотел с ним говорить?

ОН (не отрываясь от работы): Этот мальчик далеко пойдет и мне с ним не по пути. Он очень хорошо понимает, что можно и что нельзя. И что нельзя – знает даже лучше, чем то, что можно. Замечательное, редкое дарование. Главное – молодой – до сорока. Далеко пойдет и Бог с ним.

ЖЕНА: А что он хочет?

ОН: Хочет того, чего не может.

Музыка кончилась. Он встает, переворачивает пластинку, и снова прекрасная мелодия заполняет их маленький мир.

ОН: Ты хорошо выглядишь – и этот шарф очень красив.

ЖЕНА: Тебе нравится?

ОН: Да, очень красиво. Цвет – важная штука!

Звонок в дверь. Жена встает и идет открыть дверь.

Входит сосед.

СОСЕД: Добрый вечер, здравствуйте!

ОН: Добрый вечер.

СОСЕД: Вы не смотрите сегодня телевизор?

ЖЕНА: Нет, у нас пропал звук.

СОСЕД: Без звука, конечно, не то. Их лица нам знакомы. Интересно, как и что они говорят, что обещают. Я имею в виду погоду на завтра.

ЖЕНА: Я дам вам закусить (уходит на кухню).

СОСЕД (подходит к НЕМУ, и встает за спиной. Молча смотрит, как он рисует): Кстати, о рукавах. Когда я шел с фронта на север, на мне был немецкий мундир, офицерский. А знаете – сукно было такое толстое, прочное – тепло. Ну, там кое-где была кровь… А рукава я выменял у одного фрайера на махорку. И уже остался как в жилетке.

ОН: Для чего же ему понадобились рукава?

СОСЕД: Он хотел иметь из них две кепки. Не знаю, наверное, из них вышли две кепки. Вот и весь сюжет.

ЖЕНА приносит тарелки с едой, ставит на стол и снова уходит.

СОСЕД: Вы так поздно кушаете…

Входит ЖЕНА с чашкой кофе, садится в кресло.

ОН: Ты давно не пила кофе.

ЖЕНА: Что-то захотелось. Вам дать?

СОСЕД: Мне уже поздно пить кофе. (С удовольствием ест.) Вы очень хорошо готовите.

ЖЕНА: Спасибо, спасибо. А он всегда говорит: нормально. Только нормально.

СОСЕД (смеется): Вы когда-нибудь приготовьте ему плохо, он оценит. Вот и весь сюжет.

Все молчат. Звучит музыка.

СОСЕД: Хорошая музыка – всегда хорошая музыка. Подумайте – всего семь тонов и пять полутонов, а что получается? Сколько в мире музыки! И всего семь тонов и пять полутонов, а? И я спрашиваю, а, что творится? Где симфония жизни? Где она? Нет ее! Так, одна тональность осталась. Вот и весь сюжет.

ОН: Как у вас дела с работой?

СОСЕД: Обещали устроить. Буду работать лифтером. Наша беда в том, что мы не умеем отдыхать. Человека отправляют на пенсию, когда он уже может только работать.

ОН (смеется): Вот и весь сюжет.

Все смеются. Музыка кончается. ОН встает и выключает проигрыватель. Включает телевизор. Идет передача «В мире животных».

СОСЕД: О! Это можно смотреть без звука.

Некоторое время все смотрят на экран.

СОСЕД: Когда Юрик Гагарин облетел земной шар, мы узнали, что он голубой, и земля стала такая маленькая, а мы стали такие большие. Теперь мы опять становимся маленькими. Вы знаете, я думаю, что войны начинают импотенты.

ОН: Вот этот сюжет!

СОСЕД: Если у человека дети, семья – он не может начать войну, слишком много забот и без этого.

Жена подходит к мужу. Смотрит на портрет. Он смотрит на нее.

ЖЕНА: Ты что?

ОН: Ничего. Так.

ЖЕНА: Как ты себя чувствуешь?

ОН: Прилично. Нормально.

ЖЕНА: Ну и хорошо.

ОН: Сядь опять в кресло.

ЖЕНА (садится): Для чего?

ОН (долго смотрит на нее): Сюжет.


Садовое кольцо. Маршрут троллейбуса «Б». ОН и ОНА.

ОН: Сядем?

ОНА: Сядем.

ОН: Ну, здравствуй!

Она: Ну, здравствуй!

ОН: Сегодня хороший денек!

ОНА: Хороший денек!

ОН: Сегодня фантастически хороший денек!

ОНА: Сегодня нормальный хороший денек.

ОН: Нет. Сегодня не нормальный хороший денек, сегодня денек, который никогда не повторится!

ОНА (молчит): Смотрит в окно на убегающее Садовое кольцо): Чудак!

Перейти на страницу:

Все книги серии Зеркало памяти

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Рисунки на песке
Рисунки на песке

Михаилу Козакову не было и двадцати двух лет, когда на экраны вышел фильм «Убийство на улице Данте», главная роль в котором принесла ему известность. Еще через год, сыграв в спектакле Н. Охлопкова Гамлета, молодой актер приобрел всенародную славу.А потом были фильмы «Евгения Гранде», «Человек-амфибия», «Выстрел», «Обыкновенная история», «Соломенная шляпка», «Здравствуйте, я ваша тетя!», «Покровские ворота» и многие другие. Бесчисленные спектакли в московских театрах.Роли Михаила Козакова, поэтические программы, режиссерские работы — за всем стоит уникальное дарование и высочайшее мастерство. К себе и к другим актер всегда был чрезвычайно требовательным. Это качество проявилось и при создании книги, вместившей в себя искренний рассказ о жизни на родине, о работе в театре и кино, о дружбе с Олегом Ефремовым, Евгением Евстигнеевым, Роланом Быковым, Олегом Далем, Арсением Тарковским, Булатом Окуджавой, Евгением Евтушенко, Давидом Самойловым и другими.

Андрей Геннадьевич Васильев , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Детская фантастика / Книги Для Детей / Документальное
Судьба и ремесло
Судьба и ремесло

Алексей Баталов (1928–2017) родился в театральной семье. Призвание получил с самых первых ролей в кино («Большая семья» и «Дело Румянцева»). Настоящая слава пришла после картины «Летят журавли». С тех пор имя Баталова стало своего рода гарантией успеха любого фильма, в котором он снимался: «Дорогой мой человек», «Дама с собачкой», «Девять дней одного года», «Возврата нет». А роль Гоши в картине «Москва слезам не верит» даже невозможно представить, что мог сыграть другой актер. В баталовских героях зрители полюбили открытость, теплоту и доброту. В этой книге автор рассказывает о кино, о работе на радио, о тайнах своего ремесла. Повествует о режиссерах и актерах. Среди них – И. Хейфиц, М. Ромм, В. Марецкая, И. Смоктуновский, Р. Быков, И. Саввина. И конечно, вспоминает легендарный дом на Ордынке, куда приходили в гости к родителям великие мхатовцы – Б. Ливанов, О. Андровская, В. Станицын, где бывали известные писатели и подолгу жила Ахматова. Книгу актера органично дополняют предисловие и рассказы его дочери, Гитаны-Марии Баталовой.

Алексей Владимирович Баталов

Театр

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное