Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения

И наиболее подходящая дата для похода такого масштаба – 896 год. В этот год, как отмечено в предыдущем разделе, Константинополь осадил Симеон (единственная осада города болгарами при жизни Олеговой), союзником которого и мог быть Одд, то есть наш летописный Олег Вещий. Годом раньше Симеон разгромил венгров, без победы над которыми поход на Константинополь сушей «на конях» был просто невозможен (Българска военна история, 1983, с. 259; см. также: Златарски, 1971).

Возможно, именно болгары и подступили к Царьграду с севера, а Олег только высадил десант с моря, хотя и мог возглавить общую – болгаро-росскую – операцию, требующую серьёзной координации в совместных действиях.

Каким образом происходили перемещения флота Олега, какова была тактика предводителя русов? На этот счёт есть неплохая реконструкция П.В. Кузенкова, с которой можно согласиться, за исключением датировки – 904 года (Кузенков, 2015).

Идея о союзе Симеона и Олега Вещего была озвучена почти два века назад, мы здесь, как говорится, не изобретаем велосипеда:

«Греки радовались, успевъ возставить противъ него (Симеона. – Авт.) орды Угровъ, явившіяся тогда съ береговъ Днепра; но Симеонъ, разбитый въ одномъ сраженіи, разсеялъ Угровъ въ другой битве, опустошилъ Сербію, и на берегахъ Ахелоя разбивъ Греческія войска, заставилъ трепетать Царьградъ. Въ это время и Олегъ могъ быть побужденъ Сімеоном къ войне на Грековъ; по крайней мере, могъ надеяться успеха, поддерживаемый Булгарскою силою. Такъ два отважные (такое склонение употреблено в оригинале. – Авт.) врага стали грозить Царьграду съ суши и съ моря: Симеонъ и Олегъ» (Исторiя русскаго народа, 1829, с. 115–116).

Впрочем, и этот источник отрицает грандиозность похода, считая, и не без оснований, что собрать восьмидесятитысячное войско, сидевшее на 2000 лодей, Олегу было просто негде. Войско русов оценивается им в 8000 человек, сидящих на 200 лодьях.

И даже эти числа представляются нам оптимистичными, поскольку предполагают, что на каждой лодье находилось не менее сорока воинов, они же и гребцы. Чтобы собрать даже такое войско в конце IX века из русов и славян, нужно было сильно постараться. Не случайно и древнерусские летописцы свидетельствуют о союзном характере Олеговой рати, куда были привлечены даже чудь и меря. От тех или иных племён едва ли приходили целые тысячи, быть может, только по нескольку сотен воинов, искателей приключений и поживы. Население самого крупного на тот момент города Новгородской Руси, Ладоги, едва ли составляло 2 тысяч человек, хотя археологи датируют остатки древнейших из найденных на нынешний момент деревянных построек 750-ми годами (Носов, 2012, с. 92—121; см. также Носов, 1999).

К югу от Приильменья численность населения по городам (Полоцк, Смоленск, Чернигов…) и весям могла незначительно расти, но и в самом Киеве (с его окрестностями), расположенном в 890-х годах на каком-то десятке гектаров, проживало максимум от 10 до 15 тысяч неоднородного в этническом плане народа, то есть отнюдь не одни поляне. Рост населения произойдёт позже, когда наравне с веками бытовавшей подсечно-огневой формой земледелия распространение получит пашенное хозяйствование. Но даже и два века спустя население Новгорода приблизится лишь где-то к 30 тысячам, а Киева – к 50 тысячам человек.

Впрочем, десяток гектаров по тем временам немало. Псков вместе с посадами, например, достигнет таких размеров лишь в XI веке, а Изборск в X веке умещался на площади и вовсе менее 1 га (Лопатин, 2012, с. 136).

Шесть или даже восемь тысяч воинов – это, конечно, не то число, что само по себе было способно испугать ромеев, схоронившихся за крепкими стенами. И втрое меньшим гарнизоном им удалось бы отразить приступ. Однако жестокое умение, с которым Олеговы воины стали разорять окрестности Византийской столицы, и разные ухищрения сыграли свою роль. А у страха, как говорят, глаза велики. Здесь мы вновь (см. выше: Халанский, 1902, с. 292–293) сталкиваемся с разными хитроумными приспособлениями Олега, кроме тех, что упомянуты в летописях:

«Олегъ вытащилъ корабли свои на берегъ, подделалъ подъ нихъ колеса, распусшилъ парусы, и ветеръ покатилъ корабли его по сухому пути. Ужасая Грековъ, онъ наделалъ бумажныхъ, позлащенныхъ змеевъ, коней, людей, и пустилъ ихъ по воздуху. Испуганные Греки просили мира, и выслали съестныхъ припасовъ и вина: всё это было отравлено; Олегъ увиделъ ухищреніе и отвергъ подарки» (Исторiя русскаго народа, 1829, с. 117–118).

Кроме того, не будем забывать о союзных русам болгарах, которые могли отвлечь на себя существенные силы Византии.