Читаем Олег Вещий. Великий викинг Руси полностью

По портретам с упомянутых медалей Ф. И. Шубин и создал в 1774–1775 годах 58 портретов-медальонов российских монархов от Рюрика до Елизаветы Петровны, которые предназначались для Чесменского дворца, построенного по проекту Ю. М. Фельтена. Со временем дворец перестал служить царской резиденцией, и барельефы в 1849 году были перенесены в старое здание Оружейной палаты Московского Кремля, а позднее и в залы новой, которые они украшают и по сей день. В числе их и «портрет» Олега Вещего.

Помимо «портретной серии» при Екатерине была создана и другая серия медалей — «историческая». Проекты для них были написаны самой императрицей, опиравшейся на «Историю» В. Н. Татищева. Всего Екатерина составила 235 проектов медалей, охватывавших период от смерти Гостомысла в 860 году до конца княжения Мстислава Великого в 1132 году, из которых была осуществлена лишь часть (94). Чеканка медалей началась в конце 1780-х годов[486]. События русской истории представлены в серии с чрезвычайной подробностью — так, времени правления Олега посвящено целых 18 медалей. Причём на учреждение «опекунства Олега, князя урманского» отчеканено даже две медали: одна отнесена к правлению Рюрика, другая открывает эпоху самого Олега. На лицевой стороне медалей «исторической» серии размещался профильный портрет того правителя, ко времени которого относились изображаемые события. Олег не считался самостоятельным князем, и поэтому на лицевой стороне медалей на события, с ним связанные, находились изображения Игоря — причём вначале младенца, а потом, начиная с медали на брак Игоря и Ольги, юноши (с надписью в обоих случаях «Великой князь Игорь северной и южной России»), На первой медали, посвящённой учреждению «опекунства», лицевую сторону занимает портрет Рюрика, а на второй — Игоря-младенца. На оборотной стороне «исторических» медалей помещались композиции по мотивам событий (часто аллегорического характера), внизу их сопровождали пояснительные надписи, а наверху — девизы[487].

Первая медаль на учреждение «опекунства» изображает Рюрика, символически вручающего сына и княжение Олегу, и имеет девиз «Великодушен до конца». Вторая представляет профильный портрет Олега с девизом «Мудр, искусен, храбр». Следующие медали иллюстрируют такие события (приводятся надписи и девизы): «Олег объезжает области руския» («Попечительный обычай»), «Олег основал град Москву 880» («Начальное созидание»), «Олег град Смоленск со кривичи взял 881 году» («Пришед победи»), «На соединение северной и южной Россий 883» («Наследственно»), «Наложение дани на Новогород, древлян, северян и радимич 884» («Обращением умножи промыслы»), «Созидание городов по всей России» («Созидает повсюду»), «Проход утр мимо Киева» («От востока к западу»), «Союз брачной Игоря с Ольгою в 904 году» («Родом, добродетелью, красотою»), «Поход Олега в Грецию в 906 году» («Идет к славе»), «Олег много греческих городов взял в 906 году» («Ожидаемое сбылось»), «Олег к Константинополю приступил в 906 году» («Дерзает»), «На заключение мира со греками в 906 году» («Дань, выгоды, торговля»), «Свидание Олега с царём греческим и утверждён мир» («Свиданием утверждено»), «Олег народом наречён премудрым» («Предприятие успехом увенчано»), «Второй договор и союз со греки 912 сент. 5 дня в понедельник» («Приращение выгод»), «Олег скончался в 912 году. Погребён на горе Щековице» («В память смерти Олега»). На последней медали представлены четыре кургана, возможно, изображающие помимо могилы Олега также могилы Рюрика, Синеуса и Трувора (хотя они и были погребены в разных местах).

Как и в случае с Рюриком, перед нами в «исторической» серии разворачивается панорама «идеального правления», соотносимая с царствованием самой императрицы. Олег, подобно Екатерине, объезжает подвластные земли, подобно Екатерине, основывает множество городов (включая и совершенно фантастическое «основание Москвы»), даже наложение им даней преследует благородную цель «умножения промыслов» (о чём также весьма заботилась Екатерина). Разумеется, на острые моменты, типа убийства Аскольда и Дира при «счастливом» соединении северной и южной России, нет и намёка. Целых шесть медалей посвящены походу на греков и заключению мирных договоров. Эта тема была особенно актуальна для императрицы, в царствование которой идея восстановления православной Византийской империи обрела форму так называемого «греческого проекта». При всём её утопизме, Екатерина настойчиво осуществляла её идейно-символическое обоснование. И фигура князя Олега, совершившего первый удачный поход на Константинополь, была тут как нельзя более кстати. Та же идея нашла воплощение и в грандиозной музыкально-драматической постановке «Начальное управление Олега», осуществлённой в 1790 году.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное