Читаем Олег Вещий. Великий викинг Руси полностью

История Олега Вещего проиллюстрирована как раз первым мастером (и подправлена другим или другими), что даёт нам возможность понять, каким видели этого князя не только в конце XV, но, возможно, и в XIII веке. Всего событиям, связанным с правлением Олега, в летописи посвящено 17 миниатюр (в скобках будет указан их порядковый номер по полному корпусу). Первая миниатюра (№ 21) изображает передачу Рюриком малолетнего Игоря на воспитание Олегу[478]. Рюрик сидит на золотом престоле на фоне условного города (Новгорода) в красном одеянии и красной княжеской шапке[479]. На коленях он держит маленького Игоря. Напротив стоит Олег, который протягивает правую руку к Рюрику, а в левой держит меч. Олег изображён в зелёном одеянии с красным плащом (сочетание красного и зелёного цвета, как было замечено, особенно характерно для миниатюр летописи) с непокрытой головой (что, по-видимому, указывает на то, что он ещё не князь). Олег показан усатым и бородатым мужчиной средних лет. За его спиной стоит группа безбородых мужчин, обращённых жестами к нему, один из них, на переднем плане, держит в руке копье. В группу как бы «вклинивается» пейзаж с горой и деревом. Что означает эта группа, сказать сложно. Возможно, это сюжет, относящийся к предшествующему летописному повествованию.

Вторая миниатюра (№ 22) иллюстрирует сообщение летописи о занятии Смоленска. Олег, уже в красном княжеском одеянии и красной шапке со щитом и копьем, скачет во главе войска, а впереди скачет воин в доспехах, который указывает ему путь. Движение осуществляется слева направо от зрителя. Его цель — Смоленск, условно изображенный в виде крепостной стены с башнями.

Действие третьей миниатюры (№ 23) разворачивается на фоне гор, которые как бы объединяют две части композиции. В левой части Олег в красном одеянии и с мечом сидит на престоле, сзади него изображен условный город, похожий на Смоленск предыдущей миниатюры. Перед Олегом стоит человек, вооруженный мечом. Обе фигуры обращены друг к другу. Примечательно, что на голове Олега нет княжеской шапки. В правой части снова Олег с мечом в красном одеянии и красной княжеской шапке восседает на престоле на фоне условного города. К нему обращена стоящая фигура бородатого мужчины с мечом. Описание этой миниатюры в издании Радзивилловской летописи выглядит так: «Княжение Аскольда и Дира в Киеве (?)»[480]. Иными словами, авторы не смогли однозначно расшифровать изображенный сюжет. Между тем ни Аскольда, ни Дира на этой миниатюре нет. Она иллюстрирует два разновременных события — принятие Олегом власти в Смоленске и поставление там наместника и взятие Любеча с поставлением наместника и там. Исследователей ввело в заблуждение расположение миниатюры после фрагмента о прибытии Олега к Киеву (миниатюры иллюстрируют события предшествующего текста). На самом же деле эта миниатюра относится к более ранним событиям. Изображение Олега в одном из двух сюжетов миниатюры без княжеской шапки заставляет усомниться в наблюдении об обязательном изображении князей на миниатюрах Радзивилловской летописи именно в этом головном уборе.

Четвертая миниатюра (№ 24) также изображает два фрагмента летописного текста. В левой части дружина Олега плывет в корабле по Днепру к Угорскому. В правой — происходит встреча Олега с Аскольдом и Диром. Здесь Олег с мечом в зеленом одеянии и красной княжеской шапке сидит на престоле, а перед ним безбородый мужчина держит на руках младенца Игоря. Перед Игорем стоят Аскольд и Дир (без княжеских шапок на головах, что подчёркивает, возможно, их «незаконный» статус), а сзади на них замахивается мечом воин в доспехах. Так изображено убийство киевских правителей. Пейзаж на фоне представляет собой горы (Киевские).

Следующие три миниатюры (№ 25, 26 и 27) однотипны, при этом пятая и седьмая также распадаются на два эпизода каждая. На пятой миниатюре в левой части Олег на престоле принимает группу людей в шапках, передний из которых вооружён мечом. В правой части — он же принимает от двух людей с непокрытыми головами золотой сосуд. На шестой миниатюре перед сидящим на престоле Олегом три мужские фигуры с непокрытыми головами, из которых первая несёт золотую чашу, а вторая — золотой сундучок. На седьмой миниатюре в левой и правой частях снова видим Олега на престоле, перед которым стоят фигуры мужчин. При этом в правой части мужчина вооружён мечом, а Олег изображён в одеянии зелёного цвета и с непокрытой головой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное