Олень - золотые рога

И вот настала великая минута. Все уже на берегу, все уже голые, все веселые, прыгают от нетерпения.

А Тоська — в воде. Он плавает с бревнышком на самой глубине — на самом опасном месте. Если Колька будет тонуть, Тоська сразу спасет его. Он — готов! Он — тут как тут!

Колька вошел в воду до коленок и сразу — плюх! И поплыл, и поплыл. Волнуется, торопится, так шлепает ногами, что брызги вылетают на берег.

Ему кричат:

— Коля, спокойно!

— Коля, не торопись, а то захлебнешься!

А он не слушает. Ему не до того. Он все смотрит вперед: много ли еще плыть?

Шлеп! Шлеп! И вдруг доплыл! Встал!

— Ура-а-а! — орут ребята. — Ура-а-а! Переплыл!

— Ура, Колечка, — пищит Тайка и танцует на бережке.

А Колька почти не отдохнул и сразу назад. Теперь у него выходит еще лучше. Шлеп! Шлеп! Вот он и тут!

Все снова кричат «Ура». И Мишка кричит. А перед Мишкиными глазами почему-то и вдруг — не Коля и не речка, а… тополевая ветка. Та тополевая ветка — на старом дворе, где он жил в подвале.

Ветка эта зимой отвисла от снега. И Мишка думал, что она так и не поднимется больше, что ее притопчут к земле.

Но вот солнышко начало греть по-весеннему — начал помаленьку таять снег. Все меньше его на ветке. И вдруг она вздрогнула и приподнялась.

А на другой день Мишка поглядел и даже ахнул: эта веточка совсем ожила, стряхнула остатки снега и взлетела вверх — к солнышку.

И вот Коля чем-то, как эта веточка. Словно он оттаял, согрелся — от ребят. И вот речку переплыл. И смеется.

Хорошо это вышло.

А когда все покупались, тогда пошли в обнимку, опять к солдатам: кашу кушать да сказки слушать.

И Коля тоже с ними…

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Идет домой Сережка — рабочий человек ⠀⠀ ⠀⠀

Уже потом, много позже, Сережка рассказал Мишке про то, где он был и что делал, когда ребята купались.

Оказывается, в это время Сережка шел домой. Он наконец-то продал все телеграммы — повезло на первый раз! Он идет, а у него в кармане заработанный рубль вертится, сам в руки просится: купи что-нибудь, истрать меня!

Сережка идет и радуется:

— Рубль заработал!

И еще думает:

— Я от этой работы не отойду! Буду зубами за нее держаться! Стопчу ноги до коленок, а все равно буду продавать телеграммы!

Он хочет так, чтобы лучше помочь матери.

Идет домой Сережка, рабочий человек, дому помощник, отцу замена. И все думает: что купить на первую получку? Чем обрадовать мать?

Хорошо бы купить хорошее! Платок! Пусть мать наряжается в церковь!..

Но что-то она не очень теперь ходит в церковь. Совсем уже соберется — за отца помолиться, выйдет на крылечко, да вдруг махнет рукой и обратно. Дескать «бог-то бог, да и сам будь не плох»!.. Вернется домой — и за стирку.

Да и, наверно, не купить за рубль? Хорошие-то платки, наверно, тороги?

Тут как раз на пути знаменитый колбасный магазин Репина. Сережка понюхал — пахнет вкусно. Придется зайти.

Колбаса на прилавке прямо-таки замечательная! И ветчина прямо-таки замечательная! Но лучше всего — колбасные обрезки. Обрезки всех сортов. И, наверно, каждый кусок по-своему вкусен!

Богач, наверно, может купить сразу полпуда таких обрезков. А Сережке — хоть бы полфунтика! Хоть бы попробовать!

Но вдруг деньги издержишь, а завтра не повезет и ничего не-заработаешь?

Значит, надо проглотить слюнки и поскорее убираться из магазина не пивши, не евши, не солоно хлебавши!

Зато рубль цел — не разменян, не издержан!

Хорошо Мишке — маменькиному сыночку: если он не продаст — у него возьмут назад, если ничего не заработает — так у него мама на жалованье!

Ну, да бог с ним! Он на работу помог устроиться. И мать у него не вредная.

Но Сережке так нельзя. Он должен беречь копейку.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Вот какой отец у Сережки! ⠀⠀ ⠀⠀

Идет домой Сережка, рабочий человек. Идет — соображает, что ему купить на первый заработанный рубль.

А навстречу ему — его мама Дарья Михайловна. Она веселая, как давно не была: губы улыбаются, глаза блестят. Так и кажется, что из-под черного платка, из-под густых бровей выглядывают не два глаза, а два солнышка!

Она идет и помахивает каким-то узелком.

Оба враз, увидали друг друга. Оба враз остановились. Сережка вынимает из кармана рубль, отдает матери:

— Вот, заработал… Купи, чего надо… Завтра еще принесу…

— Ах ты, кормилец мой, — засмеялась Дарья Михайловна. — С таким работничком не пропадешь! В отца пошел.

Сережке приятно, что он пошел в отца, но он скрывает, что приятно.

А Дарья Михайловна берет его за плечи и поворачивает домой.

И когда она нагнулась к нему, он почувствовал, что чем-то спиртным пахнет от матери.

— Мамка!.. Ты что это? Выпила? Без тятьки, а выпила?

Дарья Михайловна смутилась, стала оправдываться:

— Ну, выпила… Так я нечаянно, на радостях… Ты уж не вини. Больше не буду.

А, около них — пустая скамеечка у чьих-то ворот. Какая-то добрая душа вкопала тут столбики, положила на них доску и прибила ее. И получилась скамеечка-лавочка — после работы посидеть, семечки-подсолнушки погрызть, на людей посмотреть и себя показать.

Дарья Михайловна подтолкнула сына к скамеечке и начала объяснять: