Оленья кавалерия или смерть от кота своего…

Если в районе Якутска по меркам того времени уже имелось достаточно многочисленное русское население – «106 пашенных крестьян», не считая множества «служилых человек» – то население приполярных зимовий и острожков было куда скромнее. В Жиганском зимовье в 1675 году насчитывалось 14 казаков. На почти 900 километров реки Яны приходилось 16 казаков (в Верхоянском «острожке» – 6, а в Устьянском зимовье – 10). Берега реки Индигирки, протянувшейся на 1700 с лишним вёрст, в том году осваивали целых 15 казаков. Их базой служил Зашиверский острожек, из которого дорога до Якутска на оленях занимала более 9 недель.

На реке Алазее, длиною полторы тысячи километров, служили всего 10 казаков. На всей огромной Колыме (более 2000 км) в трёх зимовьях тогда обитал 21 казак, а на реке Анадырь их насчитывалась всего дюжина. Как писали из Якутска в Москву в 1675 году, «а надобно в то зимовье служилых 30 человек», так как «коряки и чюхчи ясаку не платят».

Итого 342 года назад всё русское население дальневосточного Заполярья не превышало 88 мужчин. Впрочем, численность обитавших здесь коренных народов тоже составляла всего нескольких тысяч. Известно, что в том году во всём «Якутском уезде», на огромном пространстве между рекой Лена, Северным Ледовитым океаном и Охотским морем, где легко уместится десяток Франций, согласно русским налоговым документам насчитывалось всего 10687 «ясачных» якутов, эвенов, эвенков и юкагиров – то есть взрослых мужчин, плативших меховую дань московскому царю.

«Колдовство развито по берегам Ледовитого моря…»

Хотя жизнь первых обитателей «острожков» и зимовий дальневосточного Заполярья начиналась «вахтовым методом», но вскоре некоторые из приехавших стали оседать по берегам северных рек, заводя семьи и постепенно образуя местное русское население. Многие первопроходцы провели в Заполярье не один десяток лет, женясь на девушках из коренных народов. Не всегда такие браки оказывались счастливыми. Например, архивы сохранили отправленное с берегов Индигирки в Якутск донесение о том, что 17 апреля 1668 года, при нападении юкагиров на Зашиверский острог, был убит «промышленный человек Степка Щукин с женою». А в 1681 году с берегов притока Колымы реки Омолон начальству в Якутск пришло донесение: «Казак Тимошка Пермяков стакався с корятскою крещеною девкою Анюткою, великому государю изменил, сбежал в корятцкую землю, и его Тимошку в корятцкой земле коряки убили…»

К концу XVII столетия на берегах Яны, Индигирки, Алазеи и Колымы появились и первые русские женщины. К середине следующего века здесь их постоянно проживало уже очень немало по меркам Крайнего Севера. Например, согласно архивным документам, в 1762 году, когда в далёком Петербурге на престол взошла императрица Екатерина II, на берегах Колымы в острогах и зимовьях насчитывалось 236 русских женщин всех возрастов (русских мужчин здесь в то время было куда больше – 632 человека).

В 2011 году археологи в ходе раскопок Нижнеколымского зимовья нашли немало предметов женского быта и украшений, употреблявшихся здесь более трёх веков назад. Обнаруженные серьги и головные уборы в точности повторяли те, что в прошлом носили крестьянки архангельского Поморья. Значительная часть сибирских и дальневосточных первопроходцев были родом именно из архангельских поморов, не удивительно, что из этих краёв вслед за ними приехали и первые русские женщины, появившиеся на севере Дальнего Востока.

В течение XVIII столетия, по данным переписей-«ревизий», количество русских женщин, проживавших на севере Якутии, постепенно сравнялось с количеством мужчин. Именно с якутским Жиганском, приполярным поселением, выросшим из маленького зимовья, связана судьба Татьяны Прончищевой, первой в истории женщины, ставшей исследовательницей Арктики. Именно из Жиганска в 1735 году стартовала научная экспедиция лейтенанта Василия Прончищева – вместе с женой и отрядом в полсотни человек он отправился в плавание от устья Лены к полуострову Таймыр. Из этой экспедиции супруги Прончищевы не вернулись, их могилы и ныне находятся где-то в вечной мерзлоте возле устья якутской реки Оленёк.

Одновременно Жиганск прославился на дальневосточном Севере именем еще одной женщины – Аграфены Жиганской, популярной героини местных сказаний и страшных легенд. Появившиеся в XVIII веке предания гласили, что девушка по имени Аграфена, дочь проживавшего в Жиганске русского купца, из-за несчастной любви отказалась от христианства и стала якутской шаманкой, настолько сильной, что была способна даже менять течение рек. После смерти дух Аграфены Жиганской не успокоился, оставшись блуждать и пугать путников возле священной горы Баахынай.