Читаем Ольга, княгиня русской дружины полностью

Угры Зольта (Золтан), Файса, Такшонь – вожди венгров в указанный период.

Предслав Святополкович – историческое лицо, последний представитель великоморавской династии Моймировичей, закончившей существование в 907 году. Младший из трех сыновей моравского князя Святополка, разбитого уграми. Что он бежал на Русь и тут породнился с Вещим Олегом – мои художественные домыслы. Но не совсем беспочвенные, поскольку три из династических имен Моймировичей – Святополк, Ростислав и Предслава – вошли в именослов Рюриковичей.

Олег Моровлянин (Олег Моравский) – персонаж, известный из чешских генеалогий XVII века. Там его называют братом княгини Ольги, правившим в Моравии с 940 по 949 год, после чего он был выбит оттуда уграми и бежал на Русь, где и умер много лет спустя. Внуком Вещего Олега его сделала я, но такое допущение хорошо объясняет, почему человек по имени Олег в указанный период мог претендовать на власть в Моравии. Его предполагаемый второй тесть, польский князь Земомысл, – тоже полулегендарное историческое лицо.

Эльга. Первое: почему ее имя здесь пишется в такой форме. Принята его этимология из скандинавского Хельга, которое на русской почве видоизменилось до знакомых нам форм Ольга или даже Вольга. Но в русские письменные источники оно попало в конце XI – начале XII века, когда русское произношение уже устоялось. Современник же княгини, Константин Багрянородный, записал ее имя как Эльга. Вероятно, именно так ее ему и представили.

Второе. Весьма известная тенденция современных романистов-биографов: взять кого-нибудь, известного в истории дурным нравом и криминальными наклонностями, да и написать о нем роман, в котором он будет представлен белым и пушистым. Дескать, он тут ни при чем, Варфоломеевской ночью спал и ни в чем не виноват. Как я уже писала в предисловии к роману «Ольга, лесная княгиня», ужасные жестокости, которые ей приписывает летопись, не сочетаются с образом «тихой и кроткой» Ольги, которая отражена в житии. С ней связан большой парадокс: Ольга – историческое лицо, но образ ее, который мы имеем в распоряжении, – не исторический, а литературный. Константин Багрянородный подробно описал состав ее делегации и какие подарки кто получил, но не указал даже предмет разговора, с которым Ольга к нему приезжала. И оба источника, летопись и житие, рисовали ее, исходя каждый из своих целей. Моя художественная версия – некий компромисс. Я выбросила то, что или явно имеет литературные аналоги, или просто неправдоподобно с точки зрения здравого смысла, и сохранила то, что сделало Ольгу героиней, не имеющей себе равных.

Ведь то, что нам кажется естественным: умер князь Игорь, ему наследовала жена – это далеко не общепринятая практика. Почему-то, когда Святослав погиб тоже молодым и тоже наверняка оставил парочку жен, ни одна не стала править Русью вместо него. Более того: следующий такой случай – жена наследует трон мужа – случился в нашей стране только в XVIII веке…

<p>Пояснительный словарь</p>

Альдейгья – скандинавское название Ладоги (поселения).

Белокрылка – болотное растение, мучнистые корни которого после особой обработки использовались вместо муки.

Братанич – племянник, сын брата.

Битва при Бровеллире (при Бравалле) – легендарная битва скандинавских преданий. Состоялась около середины VIII века, по разным оценкам, в 750 или 770 году. Ученые часто сомневаются в ее историчности, чему способствует и участие в ней мифологических персонажей, например валькирий, Старкада или самого Одина, который не только сражался, но и получил свою долю добычи. Конунгу Харальду Боевому Зубу, чья родословная имеет много вариантов, на момент битвы было уже 150 лет. Независимо от того, насколько битва исторична, видимо, в древности предание о ней было весьма популярно. Имя якобы русского князя Бравлина, в конце VIII века грабившего с войском Сурож, выводится из прозвища Браваллин, то есть «отличившийся в битве при Бравалле».

Большуха – старшая женщина в семье.

Бохмиты – мусульмане, то есть жители Востока.

Бьёрко – (латинизированный вариант названия – Бирка) – известное торговое место (вик) в Центральной Швеции, в районе нынешнего Стокгольма.

Бьярмия – известная по источникам область на севере Восточной Европы, откуда привозили меха. Есть разные версии ее конкретной локализации, в частности какая-то часть Финляндии, Карелии, Архангельской области.

Валгалла – небесный чертог Одина, где собираются павшие воины.

Весенние Деды – весенние поминки по усопшим (родоница, радуница и так далее).

Вздевалка – архаичная девичья славянская одежда: верхняя рубаха, обычно с коротким рукавом.

Велс – зловредный дух в балтской и финской мифологии.

Весь – деревня.

Водимые жены – «приведенные», взятые с соблюдением брачных обрядов, законные.

Перейти на страницу:

Все книги серии Княгиня Ольга

Княгиня Ольга. Пламенеющий миф
Княгиня Ольга. Пламенеющий миф

Образ княгиня Ольги окружен бесчисленными загадками. Правда ли, что она была простой девушкой и случайно встретила князя? Правда ли, что она вышла замуж десятилетней девочкой, но единственного ребенка родила только сорок лет спустя, а еще через пятнадцать лет пленила своей красотой византийского императора? Правда ли ее муж был глубоким старцем – или прозвище Старый Игорь получил по другой причине? А главное, как, каким образом столь коварная женщина, совершавшая массовые убийства с особой жестокостью, сделалась святой? Елизавета Дворецкая, около тридцати лет посвятившая изучению раннего средневековья на Руси, проделала уникальную работу, отыскивая литературные и фольклорные параллели сюжетов, составляющих «Ольгин миф», а также сравнивая их с контекстом эпохи, привлекая новейшие исторические и археологические материалы, неизвестные широкой публике.

Елизавета Алексеевна Дворецкая

Исторические приключения / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза