Олигархический транзит

В какой-то момент Акимов испытал неясное беспокойство, точно в рубке недоставало привычного и очень важного для работы условия. Ходил с крыла на крыло, подозрительно всматривался в каждую деталь. В голове стоял туман, мысли рассеивались, не успевая родиться. Наконец осенило: радары! Ни один экран не светился. Кинулся к основному прибору, начал манипулировать кнопками. Никакого результата. Щёлкнул тумблером другого радара — то же самое. Догадался заглянуть вниз, увидел вырванные с корнем и порезанные кабели и сразу всё понял. Было бы наивно рассчитывать, что морякам позволят подглядеть на экране, куда улепётывает шаланда (или что бы там ни было) с секретными ящиками и сколько ещё неведомых плавучих объектов шныряет вокруг. А глазами уже не высмотришь, поздно.

Тогда вспомнилось старпому про радиопеленгатор, который совсем недавно помогал выжить, прорывая информационную блокаду. Он-то цел ли? Пеленгатор работал. И опять Акимову повезло: почти сразу наткнулся на какую-то отечественную радиостанцию. Дождался получасовых новостей, напряг слух. Вот оно!

«По сведениям зарубежных информационных агентств, в Северном море обнаружены следы судна «Global Spring» с российским экипажем на борту, пропавшего более трёх недель назад в районе пролива Ла-Манш. Как сообщается, норвежская рыболовная шхуна подобрала с воды записи одного из членов экипажа и некоторые личные предметы. Находка уже передана российской стороне и тщательно исследуется компетентными органами. Как известно, на прошлой неделе президент России распорядился начать поиски судна всеми средствами, имеющимися в распоряжении Военно-морского флота и Вооружённых сил страны, включая дальнюю стратегическую авиацию и космические войска. С этой целью в район был направлен отряд российских боевых кораблей. К сожалению, поиски пока не дали никаких результатов. Специалисты не исключают, что судно погибло во время жестокого шторма в Бискайском заливе».

Это могло значить многое. Например, что моряков уже списали и готовятся похоронить.

Ещё одна информация прозвучала на другой волне:

«Министерство обороны России опровергло появившиеся в ряде западных изданий сообщения о том, что российский военный корабль обнаружил и преследует «Global Spring» у берегов Западной Африки»…

Пошли ходоки снизу. Иван Егорович, одетый уже по-рабочему, в привычную робу, принёс худую новость: на корме обнаружена бочка с дотлевающим ворохом пепла — похоже, там палили какие-то тряпки и документы, общесудовые и членов экипажа. (Под самым носом у сторожевика, подумалось Акимову; хотя кто знает, где находился ночью корабль и чем занимался.) Сипенко даже притащил с собой и показал обгоревшую корочку чьего-то паспорта. Какой смысл был в этом заочном аутодафе, Акимов не понимал, но известие подействовало на него удручающе.

Взлетел на мостик посвежевший Александр Васильевич в чистой рубашечке. Следом притащился Лайнер, заныл: у него пропали таблицы износа оборудования, теперь он не сможет определять сроки планового ремонта. Электромеханик, по его словам, начал было задавать вопросы чужакам («ну, которые разгуливают по судну в футболках и шортах»), но те ничего не знают и не помнят про таблицы, открещиваются. Морды вроде знакомые, а люди другие. Называют себя ихтиологами.

— Это второй состав, — зашептал Лайнер таинственно, косясь в сторону крыла, где ещё прохлаждался Киржак. — Двойники. Тех подменили!

— Мда, — промямлил Сикорский. — Короче, этих будем отмывать или других наделаем?

— Вот-вот, — обрадовался Лайнер. — Наделали других! А мы за них отвечай.

— Это как? — не понял старпом.

— Ну, теперь они вроде как наши гости. Живём одной большой семьей. Значит, и дела общие…

Глупость глупости рознь; Лайнер мог по глупости сморозить такое, отчего мурашки шли по коже.

Присланного капитаном Бугаева (после бурных событий парень выглядел вполне счастливым и даже подтянутым, вопросов не задавал) старпом отправил вниз: во-первых, проследить, чтобы кто-то всегда был возле Чернеца, и постоянно докладывать на мостик о состоянии больного; во-вторых — попросить Светлану по судовому расписанию приготовить и накрыть в кают-компании завтрак для всей команды.

— В кают-компании, а не в столовой, — подчеркнул Акимов. — И поплотнее!

Это опять-таки было предчувствие: он понимал, что грядут события, которые вновь нарушат размеренную жизнь, и ещё неизвестно, когда экипаж сможет в другой раз перекусить. Однако напутствие прозвучало даже празднично — Бугаев уж точно решил, что речь идёт о радостном застолье в честь освобождения.

— А ихтиологов тоже будем кормить? — поднял очередную проблему простодушный Лайнер. Подумал и добавил: — Только они привыкли отдельно питаться, с нами не сядут…

— Да ведь это не они, Борис Исаакович, это двойники, вы забыли? — пошутил Сикорский.

Раздался звонок из машины. Акимов в сердцах стукнул себя по лбу: только в полном затмении можно было забыть про двух механиков, сидевших там с самого начала плена.

— Владимир Алексеевич, ты, что ль? Ну слава богу. Это Карапетян.

— Ашот Иванович, дорогой, как вы? Где Пильчук?