Олимп, штат Техас

Арло находит вращающийся стул, ставит его в паре метров от тела. Садится, закрывает глаза. Вот теперь он чувствует сквозь формальдегидную вонь сильный запах извести, а сквозь него — аромат массажного крема. Хочется отодвинуться от тела, но глупое суеверие не позволяет повернуться к трупу спиной — как будто та часть мозга, которая осталась у человека от рептилии, боится, что Райан встанет, пока Арло на него не смотрит. Арти отыскала лампу Аладдина, а Арло превратил сестру в человека, способного пустить эту лампу в дело.

Он пытается понять мотивы Арти: с какой именно целью она его сюда отправила? Ей, ясное дело, хочется, чтобы он увидел, что натворил, вот только ему никак мысленно не сопоставить то, что сейчас лежит перед ним, с тем человеком в реке. Не могут они состоять из одних атомов. Арло был последним, кто видел этого человека живым, разговаривал с ним. Какие последние слова произнес Райан? Он не может вспомнить.

И он, и Арти совершили то, чего, по мнению других, совершить не могли. Арло с трудом встает на ноги — на него давит груз содеянного. А теперь Арти хочет, чтобы он тащил на себе еще и Райана, тащил всю ночь и весь следующий день, тащил в церковь, терпел это прилюдно. Не хватит у него на это сил. Разве что сестра ему поможет.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В десять вечера Марч решает: жара спала, можно погулять с собаками. Как ему представляется, завтра после похорон, когда Арло вернется либо к Арти, либо к кочевой жизни, мать заставит отца его отсюда выставить — и из дома, и из города. Так что, пока есть возможность, нужно насмотреться на Олимп впрок. Марч шагает по городу, проходит мимо торгового центра, который построили, когда он еще был в седьмом классе. Рядом — автомойка, и вот они с собаками ступают по тротуару мимо больших витрин: парикмахерская, студия загара. Издалека доносится музыка. На месте видеопроката — винный магазин, он сейчас закрыт. В самом конце, где была прачечная самообслуживания, обнаруживается новый бар. Марч заглядывает внутрь, видит Лайонела. Торговец машинами, увенчанный ковбойской шляпой, смакует бокал вина.

— Можно войти? — спрашивает Марч у сотрудника, стоящего на входе. Кивает на своих собак.

— Прости, приятель. С животными в зал нельзя. Там, за углом, уличная терраса. Официантка подойдет.

Марч останавливается у окна, читает выгравированное на стекле название: «Нектар + амброзия: гастропаб». То, что он обнаруживает за углом, его несколько печалит: ясно, что заведение обречено. За столиками только две пары, обе за тридцать. У жен — по бокалу вина и никакой еды, мужчины, похоже, явились с собственными банками «Миллера», которые купили неподалеку на заправке. Остальные столы пустуют. Марч присаживается за ближайший, собаки обнюхивают землю в поисках упавшей еды. Терраса — выделенный участок автомобильной парковки, под ногой у Марча — доказывающая этот факт полустертая желтая линия.

В кармане звонит телефон. Вряд ли новости хорошие, но хорошо, что хоть кто-то о нем вспомнил. День и вечер в одиночестве мысленно переместили его обратно в Руидозо.

— Я у тебя на веранде, — докладывает Арло. — А ты где?

— Повел собак гулять и забрел в какой-то гастропаб. Он тут давно?

— Э-э… ну, с полгода. Я выступал на открытии. Они мне здорово переплатили, что не свидетельствует о деловой хватке. Так что счастливого вечера на тонущем корабле.

— Ты что, ключи забыл?

— Не, просто хотел понять, где ты.

Несколько секунд оба молчат. Потом Арло произносит:

— Повидался с Арти.

— И как оно?

— Так себе.

— Завтра на похоронах попробуешь снова. Мне строго-настрого приказано тебя туда привезти.

Арло молчит, Марч добавляет:

— Приходи-ка сюда. Съешь что-нибудь. Дома еды нет.

— Ладно, иду.

Наконец-то появляется официантка. Оглядывает его с любопытством.

— Вы из сыновей Питера Бриско?

— Я Марч.

— Я прямо в прошлое перенеслась. Мистер Бриско продал нам дом, когда мы сюда переехали пятнадцать лет назад. А вы на него похожи как две капли воды.

Марча не слишком воодушевляет мысль, что он похож на отца в сорокапятилетнем возрасте, но он благоразумно оставляет это при себе.

— Что есть в розлив? — спрашивает он.

— Как там Арло? И Арти, понятное дело. Такая страшная история.

Зачет городским сплетникам.

— А как вас зовут? — спрашивает Марч.

Лицо девушки каменеет, как будто Марч отругал ее за бесцеремонное поведение. Да, здорово же он отвык от уклада жизни маленького городка. Она присаживается на корточки, воркует с собаками, они облизывают ей локти и ладони. Марч подозревает, что официантка она так себе: собаки не проявили бы такого интереса к ее коже, если бы на нее прежде не расплескали пиво.

— Можно два «Бада лайт»? — «Бад лайт» Марч терпеть не может, но в розлив это пиво есть везде, и он надеется тем самым ускорить процесс.

Официантка поднимается.

— Два? Боитесь, я забуду, что вы здесь сидите?

— Ко мне сейчас придут.

— Вы бы лучше наше крафтовое попробовали, — говорит она.

Хуже «Бада лайт» все равно ничего не бывает.

— Конечно. Давайте две кружки вашего любимого.

Официантка кивает:

— Я сейчас.