Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго

«Человек, который смеется» имел меньший успех, чем предыдущие романы Гюго, отчасти по вине Лакруа, превратившего его издание в слишком уж коммерческое предприятие, но также потому, что романисты реалистической и натуралистической школы уже приучили публику искать патетическое в повседневном. «Несомненно, – писал Гюго, – что между моими современниками и мною существует разрыв. Если бы писатель писал только для своего времени, я должен был бы сломать и бросить свое перо». Он по-прежнему писал стихи, достойные восхищения и в его время, и во все времена, но он прятал их в сундуке, не желая публиковать слишком много. А впрочем, разве у него еще были современники? Ламартин только что умер. В записной книжке Гюго отмечено 4 марта 1869 года: «Ламартин умер. Это был величайший из Расинов, не исключая и самого Расина». Виньи умер в 1863 году. «Бедный Бодлер», который был гораздо моложе, умер в 1867 году. Дюма сильно сдал. Мериме умирал от болезни сердца, Сент-Бёв – от своих застарелых недугов. Один Гюго оставался сильным, плодовитым, колоссальным.

Гюго – Огюсту Вакери, 7 января 1869 года: «Я хорошо знаю, что не старею, а, наоборот, расту, и потому-то я чувствую приближение смерти. Вот доказательство существования души! Тело стареет, а мысль растет. Под моей старостью таится расцвет…» Титан? «Нет, – говорил Мишле братьям Гонкур. – Вулкан, мощный гном, который кует железо в огромных кузницах, в глубине земных недр».

Экземпляр «Человека, который смеется» был послан Леони д’Онэ с осторожной дарственной надписью: «С уважением. В. Г.»

VII Конец изгнания

В 1869 году режим Второй империи трещал по всем швам: все предвещало его конец. Военный разгром в Мексике, дипломатическое поражение в Европе рассердили и унизили французов. Император, усталый, больной, сдавал свои позиции и говорил о «черных тучах, омрачающих горизонт». Он еще надеялся преобразовать то, что не в силах был поддерживать. Молодой журналист Анри Рошфор, по рождению маркиз де Рошфор-Люсэ, отрекся от своей касты, чтобы поднять свой авторитет, и основал «Ла Лантерн», сатирический еженедельник, дерзкий, остроумный, в первом номере которого была напечатана знаменитая фраза: «Во Франции тридцать шесть миллионов подданных и столько же поводов к недовольству». Каждый четверг распродавалось сто тысяч экземпляров этого еженедельника. Ободренные таким примером, бывшие редакторы «Эвенман» (оба сына Виктора Гюго, Поль Мерис, Огюст Вакери) решили, что настал момент основать газету для нападения на Вторую империю, и завербовали в состав своих сотрудников двух блестящих полемистов: самого Анри Рошфора и Эдуара Локруа, сына известного актера. Стали искать название. Виктор Гюго предложил: «Призыв к народу». Название «Ле Раппель» («Призыв») понравилось больше и было принято. Газета вышла в свет 8 мая 1869 года, тираж сразу же достиг пятидесяти тысяч экземпляров.

Развлекательная и фрондирующая газета имела успех. Виктор Гюго с Гернси ободрял бойцов.

Гюго – Франсуа-Виктору 14 мая 1869 года: «Дорогой Виктор, поздравляю тебя и Шарля и готов кричать от радости. Твоя первая статья прекрасна по силе и возвышенности идей, по остроумию… Впрочем, не думайте, и ты и Шарль, что я собираюсь расхваливать, как добренький папочка, все ваши статьи. Но я заранее аплодирую тому, что будет у вас достойно аплодисментов…» Естественно, и газета, и ее сотрудники подверглись преследованиям. Штрафы, обыски, привлечение к суду. Записная книжка Виктора Гюго, 10 декабря 1869 года: «Сегодня будут судить Шарля. Он имел честь заставить негодяя взвыть от злобы. Это хорошо…» Сам Гюго заканчивал «Человека, который смеется» и снова взялся за драматургию, создавая «Торквемаду». Как обычно, летом 1869 года Гюго поехал в Брюссель. Шарлю и Франсуа-Виктору, 23 июля 1869 года: «Я рад, мои дорогие, что вы в Брюсселе. Я приеду 31 июля или 5 августа; сейчас я заканчиваю одну вещь. Попытаюсь немного попутешествовать. Во время моего пребывания в Брюсселе вы будете кормить меня завтраком (кофе и обычная моя котлета), а я позабочусь об обеде – то есть каждый день приглашаю вас всех четверых (в том числе и Жоржа, у которого уже прорезалось шесть зубов) обедать в „Отель де ла Пост“. Это упростит наш обиход. Не забудьте: нужно, чтобы одна из служанок спала в комнате рядом с моей (в той части дома, что в глубине): ночью у меня все еще бывают приступы удушья…» Он позаботился обо всем.

Записная книжка Виктора Гюго, 8 августа 1869 года: «На площади Баррикад… новая горничная – Тереза, которая помещается в комнате, смежной с моей. Она некрасивая. Фламандка, белокурая и не знает, сколько ей лет. Думает, что тридцать три. Я спросил ее: „Вы замужем?“ Она ответила с видом настоящей парижанки: „Помилуйте, сударь!“»