Оливер Твист

— Слушайте, теперь бы какъ разъ самое удобное время для покупки, — хриплымъ шопотомъ сказалъ хозяинъ, перевѣшиваясь черезъ перила. — Тамъ у насъ Филъ Баркеръ; онъ такъ пьянъ, что любой мальчишка проведетъ и выведетъ его.

— Не до Филя Баркера теперь, — сказалъ еврей. — Филю будетъ еще работа, пока мы покончимъ съ нимъ. Идите обратно къ вашей компаніи и пожелайте имъ жить повеселѣе… пока еще живется. Ха, ха, ха!

Хозяинъ отвѣтилъ такимъ же смѣхомъ и затѣмъ вернулся къ своимъ гостямъ. Не успѣлъ еврей остаться одинъ, какъ лицо его приняло прежнее выраженіе тревоги и безпокойства. Послѣ небольшого размышленія онъ позвалъ извозчика и приказалъ ему ѣхать въ Бетнелъ-Гринъ. Онъ отпустилъ его, не доѣзжая четверти мили до резиденціи мистера Сайкса и остальное пространство прошелъ пѣшкомъ.

— Ну, милая, — бормоталъ еврей, стуча въ дверь, — если ты задумала какую-нибудь игру, то какъ ты ни хитра, а я все вывѣдаю отъ тебя.

Женщина, встрѣтившая его, сказала, что Нанси у себя въ комнатѣ. Феджинъ поднялся тихонько по лѣстницѣ и вошелъ безъ всякаго предупрежденія. Дѣвушка была одна; она сидѣла у стола, положивъ на него голову съ распущенными кругомъ нея волосами.

— Она, вѣроятно, пьяна, — подумалъ еврей;- а можетъ быть опечалена чѣмъ-нибудь.

Онъ повернулся, чтобы закрыть дверь; дѣвушка услыхала это и подняла голову. Она пристально взглянула на еврея и когда спросила, нѣтъ ли какихъ новостей, онъ разсказалъ ей все, что слышалъ отъ Тоби Крекита. Выслушавъ разсказъ, она приняла прежнее положеніе и не отвѣчала ни единаго слова. Съ нетерпѣніемъ оттолкнула она отъ себя свѣчу, сдѣлала нѣсколько нервныхъ движеній и топнула ногой о полъ, вотъ и все.

Во время этого молчанія еврей съ тревогой оглянулъ всю комнату, какъ бы желая убѣдиться, нѣтъ ли гдѣ какихъ либо признаковъ возвращенія Сайкса. Довольный, повидимому, своимъ осмотромъ, онъ кашлянулъ раза два, три и сдѣлалъ попытку начать разговоръ; но дѣвушка сидѣла неподвижно, какъ камень, и ни однимъ словомъ не поддержала его. По прошествіи нѣкотораго времени онъ сдѣлалъ вторую попытку и на этотъ разъ, потирая руки, обратился къ ней въ болѣе примирительномъ тонѣ.

— Какъ ты думаешь, милая, гдѣ теперь долженъ быть Билль?

Дѣвушка невнятно пробормотала, что она не знаетъ и по тону ея голоса было слышно, что она плачетъ.

— А мальчикъ-то! — сказалъ еврей, стараясь увидѣть ея лицо. — Бѣдное дитя! Бросили въ канаву, Нанси! Подумай только!

— Ребенку, — сказала дѣвушка, подымая голову, — гораздо лучше тамъ, чѣмъ у насъ. Только бы чего не приключилось Биллю, а то я буду рада, если онъ умеръ тамъ въ канавѣ и косточки его сгніютъ тамъ.

— Что? — крикнулъ еврей съ удивленіемъ.

— Да, буду рада, — отвѣчала дѣвушка, спокойно выдерживая его взглядъ. — Буду рада не видѣть его передъ своими глазами и знать, что худшее уже миновало. Я не въ силахъ больше выносить его присутствія. Когда я вижу его и всѣхъ васъ, все внутри меня переворачивается.

— Ну!.. — сказалъ еврей. — Ты пьяна?

— Пьяна? — воскликнула дѣвушка. — Не ваша вина въ томъ, что я не пьяна. Точно вы когда либо имѣли что-нибудь противъ того, чтобы я была пьяна… кромѣ настоящей минуты. Вы недовольны этимъ, конечно.

— Недоволенъ! — отвѣчалъ взбѣшенный еврей. — Мнѣ очень не нравится твое поведеніе.

— Постарайтесь измѣнить его, — сказала дѣвушка со смѣхомъ.

— Измѣнить его! — воскликнулъ еврей, окончательно выведенный изъ себя упрямствомъ дѣвушки и неудачами этой ночи. — Я измѣню его! Слушай меня, шлюха ты этакая! Слушай! Достаточно мнѣ будетъ оказать шесть словъ, чтобы погубить твоего Сайкса… Это такъ же вѣрно, какъ если бы я собственными пальцами своими сдавилъ его бычачью шею. Если онъ вернется домой безъ мальчика, если онъ не достанетъ мнѣ его живымъ или мертвымъ, убей его сама, если не хочешь, чтобы онъ попалъ въ руки палача… Убей въ ту же минуту, какъ онъ войдетъ къ тебѣ… не то будетъ поздно.

— Что это значитъ? — невольно воскликнула дѣвушка.

— Что все это значитъ? — продолжалъ еврей, доведенный до безумія. — Мальчикъ этотъ стоитъ сотни фунтовъ, и я никакого желанія не имѣю терять то, что случай бросилъ мнѣ на моемъ пути… и изъ-за кого? Изъ-за шайки какихъ-то пьяницъ, которыхъ я могу отправить на висѣлицу, стоитъ только мнѣ свистнуть. Чувствовать себя связаннымъ съ чортомъ, которому стоитъ только захотѣть, который имѣетъ возможность…

Задыхаясь отъ волненія, еврей не въ силахъ былъ больше произнести ни слова, и этого было достаточно, чтобы потокъ нахлынувшаго на него бѣшенства сразу остановился. Еще минуту назадъ руки его были судорожно сжаты, глаза выпучены, лицо было мертвенно блѣдное отъ волненія; теперь же онъ упалъ въ кресло, дрожа всѣмъ тѣломъ отъ страха, что сказалъ лишнее. Спустя минуту онъ взглянулъ въ сторону дѣвушки и нѣсколько успокоился, видя, что она по прежнему сидитъ неподвижно у стола.

— Нанси, милая, — сказалъ онъ обычнымъ своимъ голосомъ. — Ты слышала то, что я говорилъ?