Оливер Твист

Увидвъ, что его заперли въ маленькой одинокой камер, Ноэ торопливо вернулся туда, гд онъ оставилъ мистера Бэтса. Подождавъ немного времени, онъ очутился снова въ компаніи этого молодого джентльмена, который благоразумно скрывался въ какомъ то укромномъ уголк и не показывался, пока не убдился, что за его новымъ пріятелемъ не слдитъ никакой назойливый субъектъ.

Оба поспшили домой, чтобы сообщить мистеру Феджину утшительную всть о томъ, какъ Доджеръ поддержалъ честь своего воспитателя и снискалъ себ славное имя.

XLIV. Для Нанси настаетъ время исполнить свое общаніе, данное Роз; это ей не удается

Какъ ни была опытна Нанси во всхъ уловкахъ хитрости и притворства, но она не могла вполн скрыть того дйствія, которое оказывало на ея настроеніе сознаніе предпринимаего ею шага. Она помнила, что и лукавый еврей, и грубый Сайксъ посвящали ее въ замыслы, которые оставались тайною для всхъ другихъ; они были вполн убждены, что ей можно доврять, и что она вн всякихъ подозрній. Какъ ни были преступны эти замыслы, какъ ни были отчаянны люди, ихъ создававшіе, сколько ни было горечи въ ея чувствахъ къ Феджину, который шагъ за шагомъ велъ ее все ниже и ниже въ пучину бдствія и преступности, откуда нтъ спасенія, — но бывали минуты, когда даже по отношенію къ нему она чувствовала какія то угрызенія совсти, боясь, какъ бы ея сообщеніе не приблизило его къ желзнымъ когтямъ, отъ которыхъ онъ такъ долго ускользалъ, и какъ бы онъ въ конц концовъ — хотя онъ и сто разъ заслужилъ такую судьбу — не палъ отъ ея руки.

Но то были лишь блужданія души, которая не была способна всецло покинуть прежнихъ товарищей и прежнюю обстановку, хотя была въ состояніи неуклонно сосредоточиться на одной цли, ршивъ не отворачиваться отъ нея, несмотря ни на какія соображенія. Ея опасенія за Сайкса могли бы быть боле могучимъ призывомъ къ отступленію, пока было еще время; но вдь она условилась, что ея тайна будетъ свято сохранена, она не дала никакого ключа, который послужилъ бы къ обнаруженію его мстопребыванія. Ради него же она отказалась отъ убжища, гд она могла бы укрыться отъ окружавшихъ ее грха и преступленія. Что больше этого могла она сдлать! Она твердо ршилась.

Хотя каждый разъ ея умственная борьба кончалась этимъ ршеніемъ, но эта борьба навязчиво возникала снова и снова, и оставляла видимые слды. За нсколько дней она сильно поблднла и похудла. По временамъ она не замчала происходившаго передъ ней или оставалась безучастной къ бесд, въ которой прежде ея голосъ звучалъ бы громче всхъ. Порою она принималась смяться безъ повода къ радости, и шумть безъ причины и смысла. Иногда — и зачастую это бывало въ слдующую же за возбужденіемъ минуту — она сидла безмолвная и угнетенная, задумчиво подперевъ голову руками, и то усиліе, съ которымъ она затмъ старалась придать себ непринужденный видъ, еще отчетливе, чмъ вс эти признаки, говорило, что ее что то безпокоитъ, и что мысли ея витаютъ въ области очень далекой и непохожей на ту, близъ которой вертится разговоръ собесдниковъ.

Былъ воскресный вечеръ, и колоколъ ближайшей церкви отбивалъ часы. Сайксъ и еврей были заняты разговоромъ, но замолкли на минуту, прислушиваясь. Нанси выпрямилась на низенькой скамейк, на которой сидла, и тоже вслушалась. Пробило одиннадцать.

— Одинъ часъ до полуночи, — сказалъ Сайксъ, приподнявъ занавску, чтобы выглянуть на улицу, и возвращаясь на мсто. — Темно и туманно. Хорошая ночь для работы.

— А! Какъ Билль, другъ мой, — отвтилъ Феджинъ:- что никакого дла на сегодня не подготовлено.

— Да, на этотъ разъ ты правъ, — угрюмо сказалъ Сайксъ:- очень жаль, потому что я сейчасъ въ удар.

Феджинъ вздохнулъ и безнадежно покачалъ головой.

— Мы должны будемъ наверстать потерянное время, когда дло пойдетъ на ладъ, — вотъ что я только могу сказать.

— Это славно сказано, дорогой мой, — отвтилъ Феджинъ, осмливаясь потрепать Сайкса по плечу. — Мн отрадно слушать тебя.

— Отрадно, вотъ какъ! — вскричалъ Сайксъ. — Что-жъ — пусть!

— Ха-ха-ха! — засмялся Феджинъ, словно и это допущеніе доставило ему удовольствіе. — Нынче ты опять похожъ на себя, Билль! Совсмъ похожъ на себя.

— Я не чувствую себя самимъ собою, когда ты кладешь эту старую когтистую лапу мн на плечо; убери ее прочь, — сказалъ Сайксъ отталкивая руку еврея.

— Это безпокоитъ тебя, Билль, напоминаетъ о возможности быть пойманнымъ, не такъ ли? — произнесъ Феджинъ, твердо ршившійся ничмъ не оскорбляться.

— Напоминаетъ о возможности быть пойманнымъ самимъ чортомъ, а не полицейскимъ, — отвчалъ Сайксъ. — Не было еще на свт человка съ такой рожей, какъ у тебя, — разв только твой отецъ; онъ то наврно сейчасъ подпаливаетъ свою старую рыжую бороду… Если только ты не явился на свтъ прямо отъ дьявола, безъ всякаго отца, — въ чемъ не было бы ничего удивительнаго.

Феджинъ ничего не отвтилъ на этотъ комплиментъ, но, потянувъ Сайкса за рукавъ, указалъ пальцемъ на Нанси, которая во время ихъ разговора успла надть шляпку и теперь направилась къ выходу.