Оливер Твист

Успокоенный этимъ отзывомъ, Оливеръ направился къ кабинету и постучалъ въ двери. Посл приглашенія мистера Броунлоу войти, онъ очутился въ небольшой комнат, наполненной книгами, съ окномъ, выходившимъ въ красивый садикъ. У окна стоялъ столъ, а за нимъ сидлъ мистеръ Броунлоу и читалъ. Увидя Оливера, онъ отодвинулъ отъ себя книгу и сказалъ ему, чтобъ онъ подошелъ ближе и слъ. Оливеръ слъ, удивляясь про себя тому, неужели люди могутъ прочитать столько книгъ, которыя написаны, конечно, для того, чтобы люди сдлались боле умными.

— Здсь много хорошихъ книгъ, не правда-ли, мой мальчикъ? — спросилъ мистеръ Броунлоу, замтивъ взглядъ Оливера, брошенный на полки, которыя шли отъ полу и до самаго потолка.

— Очень много, — отвчалъ Оливеръ, — я никогда еще не видлъ столько.

— Ты прочтешь ихъ вс, если будешь хорошо учиться, — ласково сказалъ старый джентльменъ;- это теб больше понравится, потому что корешки и переплетъ въ книгахъ далеко не лучшая часть ихъ.

— Я думаю, сэръ, он очень тяжелыя, — сказалъ Оливеръ, указывая на нсколько большихъ томовъ съ золотыми бордюрами.

— Не всегда, — отвчалъ старый джентльменъ, гладя мальчика по голов и улыбаясь ему;- бываютъ меньше этихъ и гораздо тяжеле. Желалъ бы ты вырости, сдлаться ученымъ и писать книги?

— Я думаю, сэръ, что мн интересне было бы читать ихъ, — отвчалъ Оливеръ.

— Какъ! Ты не желалъ бы быть писателемъ? — воскликнулъ старый джентльменъ.

Оливеръ задумался на минуту, а затмъ сказалъ, что по его мннію лучше всего быть книгопродавцемъ. Старый джентльменъ засмялся отъ всего сердца и объявилъ ему, что онъ сказалъ очень хорошую вещь. Оливеръ очень обрадовался, хотя никакъ не могъ ршить, почему это хорошо.

— Ну, хорошо! — сказалъ старый джентльменъ, переставъ смяться. — Не пугайся! мы не сдлаемъ изъ тебя писателя; ты и безъ этого можешь научиться какому-нибудь почтенному ремеслу, хотя бы, напримръ, кирпичному.

— Благодарю васъ, сэръ, — отвчалъ Оливеръ.

У мальчика былъ при этомъ до того серьезный видъ, что старый джентльменъ невольно разсмялся и сказалъ что то, касающееся явленій инстинкта, но Оливеръ не понялъ и потому не обратилъ на это вниманія.

— Ну-съ, — сказалъ мистеръ Броунлоу, говоря ласково и въ но же время очень серьезно, чего Оливеръ никогда не замчалъ раньше. — Прошу тебя, мой мальчикъ, какъ можно внимательне выслушать то, что я теб скажу. Я буду говорить съ тобою прямо; я увренъ, что ты такъ же хорошо поймешь меня, какъ и многіе другіе, которые гораздо старше тебя.

— О, не говорите мн, сэръ, что вы хотите, чтобъ я ушелъ отъ васъ! — воскликнулъ Оливеръ, встревоженный серьезнымъ тономъ стараго джентльмена. — Не выталкивайте меня за дверь, чтобы я опять шлялся безъ пристанища по улицамъ! Позвольте мн остаться здсь и быть вашимъ слугой. Не отсылайте меня въ то ужасное мсто, гд я былъ. Сжальтесь надъ несчастнымъ мальчикомъ, сэръ!

— Милое дитя мое, — сказалъ старый джентльменъ, тронутый такимъ горячимъ порывомъ Оливера, — не бойся, я не отправлю тебя до тхъ поръ, пока мы самъ не подашь мн къ этому повода.

— Никогда этого не будетъ, сэръ, никогда!

— Надюсь, что нтъ, — сказалъ старый джентльменъ. — Не думаю, чтобы ты когда либо подалъ мн этотъ поводъ. Мн столько разъ приходилось разочаровываться въ тхъ, кому я хотлъ сдлать добро, но тмъ не мене я расположенъ врить теб и не могу понять, почему все, касающееся тебя, такъ глубоко интересуетъ меня. Люди, которыхъ я такъ сильно любилъ, давно уже лежатъ въ могил; съ ними я схоронилъ все счастье и вс радости своей жизни, но изъ этого не слдуетъ, чтобы я схоронилъ также и свое сердце и закрылъ къ нему доступъ лучшимъ чувствамъ. Глубокое горе только укрпило его и сдлало боле чуткимъ.

Старый джентльменъ говорилъ тихо, какъ бы обращаясь къ самому себ, а не къ своему собесднику. Когда посл этого онъ смолкъ на нсколько минутъ, то и Оливеръ въ свою очередь сидлъ и молчалъ.

— Довольно, однако, — сказалъ старый джентльменъ боле веселымъ тономъ. — Я говорилъ все это только потому, что у тебя юное сердце. Теперь ты знаешь, сколько горя и страданій я вынесъ въ своей жизни и будешь стараться, слдовательно, не огорчать меня больше. Ты говоришь, что ты сирота, что у тебя нтъ друзей въ мір. Я наводилъ справки и вс они подтверждаютъ твое показаніе. Разскажи мн все, что знаешь, о себ; откуда ты пришелъ сюда, кто тебя воспиталъ, какимъ образомъ ты очутился въ той компаніи, въ обществ которой я нашелъ тебя. Говори всю правду и пока я живъ, ты никогда не будешь одинокимъ.

Рыданія душили Оливера и онъ въ теченіе нсколькихъ минутъ не могъ выговорить ни единаго слова; не усплъ онъ затмъ приступить къ разсказу о томъ, какъ его отдали на фирму и мистеръ Бембль взялъ его оттуда и отвелъ въ домъ призрнія, какъ у парадной двери кто-то нетерпливо дернулъ звонокъ два раза и вслдъ за этимъ въ комнату вошла служанка и доложила о приход мистера Гримвига.

— Онъ идетъ сюда? — спросилъ мистеръ Броунлоу.

— Да, сэръ, — отвчала служанка. — Онъ спросилъ есть ли мягкія булочки въ дом и когда узналъ отъ меня, что есть, то сказалъ, что идетъ чай пить.