Оливер Твист

Какъ то разъ посл обда, когда Доджеръ и Бетсъ собирались на вечернюю экскурсію, первому пришла въ голову фантазія заняться своимъ туалетомъ, (надо отдать ему справедливость, онъ никогда этимъ не занимался), и онъ обратился къ Оливеру, снисходительно позволивъ ему привести въ порядокъ его костюмъ.

Оливеръ очень обрадовался, что можетъ быть полезнымъ; счастливый тмъ, что наконецъ видлъ подл себя человческія лица, готовый сдлать для нихъ все, что не противорчило его совсти, онъ безъ малйшаго возраженія приступилъ къ исполненію даннаго ему приказанія. Ставъ на колни, въ то время какъ Доджеръ сидлъ на стул, чтобы ему легче было держать его ногу, онъ занялся процессомъ, который мистеръ Даукинсъ называлъ на своемъ нарчіи «лакированіемъ своихъ рысаковъ», что означало просто напросто чистку сапогъ.

Сознаніе ли собственной свободы и независимости, которое надо полагать должно испытывать такъ называемое разумное животное, когда оно можетъ сидть на стол и курить трубку, беззаботно болтая одною ногой, тогда какъ въ это время ему чистятъ сапоги и ему не нужно даже заботиться о томъ, чтобы снять ихъ и затмъ снова надвать, хорошее ли качество табаку смягчило такъ чувства Доджера, или пріятный вкусъ пива успокоилъ такъ его мысли, но только въ данную минуту душа его проникнута была романтизмомъ и энтузіазмомъ, чуждымъ обыкновенно его натур. Онъ взглянулъ на Оливера, задумался на минуту и, поднявъ затмъ голову, слегка вздохнулъ и сказалъ, не то обращаясь къ самому себ, не то къ мистеру Бетсу:

— Какая жалость, что онъ не хочетъ «стрлять!»

— Да, — сказалъ мистеръ Чарли Бетсъ, — онъ самъ не сознаетъ своей пользы.

Доджеръ вздохнулъ и снова взялся за трубку; то же самое сдлалъ Чарли Бетсъ. Нсколько секундъ курили оба молча.

— Я думаю, онъ не знаетъ, что значитъ «стрлять», — сказалъ, нахмурившись, Доджеръ.

— А я думаю, что знаю, — сказалъ Оливеръ и взглянулъ на него. — Это значитъ быть во… Вы-то сами стрляете или нтъ? — спросилъ Оливеръ, красня.

— Да, стрляю, — отвчалъ Доджеръ. — И Чарли стрляетъ, и Феджинъ, и Сайксъ, и Нанси, и Бетъ. Вс мы воры, включая сюда и собаку. Она то пожалуй всхъ насъ будетъ искуссне.

— А главное не донесетъ, — прибавилъ Чарли Бетсъ.

— Она не тявкнетъ на свидтельской скамь изъ боязни проговориться; привяжи ты ее тамъ на веревку и оставь недли дв безъ ды и то не выдастъ себя, — сказалъ Доджеръ.

— Ни чуть, — замтилъ Чарли.

— Знатная собака! Смотри, какъ она взглянетъ на всякаго, кто вздумаетъ смяться и пть, когда сидитъ въ компаніи, — продолжалъ Доджеръ. — А заворчитъ то какъ, когда услышитъ скрипку. И какъ ненавидитъ всхъ собакъ не ея сорта. Да!

— Христіанка до мозга костей, — сказалъ Чарли.

Чарли Бетсъ сказалъ это, желая похвалить собаку за ея ловкость и смышленость, а между тмъ въ словахъ этихъ могъ заключаться совсмъ иной смыслъ, непонятный для него. Сколько существуетъ на свт леди и джентльменовъ, мнящихъ себя истинными христіанами, тогда какъ между ними и собакой мистера Сайкса могло найтись много пунктовъ поразительнаго сходства.

— Ну, хорошо, хорошо, — сказалъ Доджеръ, стараясь вернуться къ началу разговора, отъ котораго его отвлекли, потому что собственная профессія его была всегда у него на первомъ план. — Это ничего не иметъ общаго съ нашимъ юнцомъ.

— Не иметъ, — сказалъ Чарли. — Почему ты не хочешь слушать Феджина, Оливеръ?

— И благодаря ему, нажить себ состояніе? — прибавилъ Доджеръ съ усмшкой.

— И жить въ своемъ имніи, во все свое удовольствіе. Года этакъ черезъ четыре, когда у насъ будетъ високосный годъ и сорокъ второй вторникъ посл Троицы, заживу и я такимъ образомъ, — сказалъ Чарли.

— Мн это не нравится, — робко сказалъ Оливеръ, — я желалъ бы, чтобы меня выпустили отсюда. Я… я… желалъ-бы уйти.

— Феджинъ не желаетъ этого, — сказалъ Чарли.

Оливеръ слишкомъ хорошо зналъ это, но подумавъ, что здсь слишкомъ опасно выражать откровенно свои чувства, только вздохнулъ и снова принялся за чистку сапогъ.

— Удрать! — воскликнулъ Доджеръ. — Въ ум ли ты? И неужели у тебя такъ таки и нтъ прирожденной гордости? Удрать для того, чтобы жить на счетъ своихъ друзей!

— Брось ты это! — сказалъ мистеръ Бетсъ, вытаскивая изъ кармана два или три шелковыхъ платка и бросая ихъ въ шкапъ. — Надо придумать только такую низость!

— Я не могъ бы, — сказалъ Доджеръ съ видомъ отвращенія.

— А бросить друзей своихъ вы можете, — сказалъ Оливеръ, слегка улыбаясь, — и допустить, чтобы ихъ наказали за то, что вы сдлали?

— Ну, это, видишь ли, — сказалъ Доджеръ, размахивая трубкой, — все это было сдлано ради Феджина. Полиція, понимаешь-ли, знаетъ, что мы работаемъ вмст, и не удери мы во-время, мы много надлали бы ему хлопотъ. Правда вдь, Чарли?

Мистеръ Бетсъ кивнулъ головой въ знакъ согласія и хотлъ что то сказать, когда вспомнилъ вдругъ о бгств Оливера; это вызывало у него такой припадокъ смха, что онъ поперхнулся дымомъ и минутъ пять кашлялъ и топалъ ногами, пока не откашлялся.