Олома Милагричи

– Вот это номер! – подумала Олька, наглаживая Тимура. – А я-то думала, что это я виновата. Значит, Ленка больна. Бедная. – Девочка искренне жалела её, даже слёзы появились на глазах. – Тимурчик, ну скажи, откуда взялись эти новомодные заболевания? Из космического будущего или из древнего прошлого? Почему люди болеют уже с рождения? Нет, это точно, не я виновата, – рассуждала дальше девочка, – вот, глажу кота, ему же ничего? Ничего. Бабушке делаю массаж, она что, покрылась волдырями? Нет. Бедная, бедная Лена.

Дальше Олька начала смотреть причины этого заболевания, их было множество: и обыкновенный дерматит, и аллергия, невралгия и диабет, недостаток витаминов и хроническая усталость.

– Боже, и что я так разозлилась на неё? Зачем? Может, она хорохорится, а живёт в условиях намного худших, чем мои? Может, не доедает, а может её бьют дома? Эх, Тимур, Тимур, почему так плохо живётся детям? Почему они бесправны? Потому что миром правит сила? А маленькие недостаточны сильны, чтобы постоять за себя?!

– Правильно говоришь, принцесса, миром правит жестокая сила. Мне об этом мама говорила. Я вот уже вышел из детского возраста, но прошёл через него. Спасибо вам, что всё детство провёл в вашем доме. Неизвестно, что было бы со мной, окажись я на улице.

– Конечно, большинство детей живут в семьях, в заботе и уюте, – продолжала вслух свои мысли Олька, – но выйди ты на улицу, окажись в неприятной ситуации, и ты – никто. А как много стран третьего мира, где дети-то и людьми не считаются.

– Мы будем бороться за счастье детей, принцесса Олома! Обещаю и клянусь! – Тимур подтвердил свои слова закрыванием глаз три раза.

Кто бы это слышал со стороны! Насколько гармоничным и текущим в одном русле был их односторонний диалог.

– Ох, мой Рыцарь, я бы точно отдала свою жизнь, чтобы на земле был порядок и справедливость. И я буду защищать всех бесправных, особенно детей. Это я знаю точно!

Итак, Олька легла спать с мыслями о том, что неведомые болезни замучили людей, а дети начинают болеть чуть ли не в утробе матери. Вот и у Ленки неведомое заболевание. Как жалко её!

Но на следующий день рыжая сама подскочила на второй перемене к Ольге. Цапнула, как в прошлый раз её за руку:

– Ну, ты, дочка собаки, ты чё, кислоту в руках носишь что ли?! – она наехала на неё с вытаращенными глазами, – или ты борщевика объелась? Смотри, что у меня! – девчонка задрала рукав блузки. Там были волдыри от Олькиной пятерни.

– А… у тебя разве не…? – Оля осеклась.

– Что не? Что разве? Ты у меня ответишь ещё за это, чародейка!

Тут прозвенел звонок, и девочки разбежались по классам. Мысли опять молоточками стучали в голове у Ольки.

– Но, что это могло быть? Неужели она причинила такую боль и нанесла ожоги? Верно. Ведь, я подумала об этом сразу, но так не хотела считать это правдой, поэтому и начала рыться в инете, – домысливала Ольга.

– Савина! Опять ворон считаешь? – услышала она, как во сне, строгий голос учительницы. – К доске!

Олька резко дёрнула голову, как в приёмах каратэ. Голос преподавательницы был настолько агрессивным, что она услышала: «К стенке!»

– Да, скорее надо расти, – подумала девочка и пошагала смело к доске. Никакими вопросами не завалит её педагогиня. Все учебники она проштудировала ещё прошлым летом.

Время на «подумать» у девочки оставалось только вечером, на ночь глядя. Хотя это она также старалась долго не делать и не углубляться в анализ прожитого дня, а берегла свой сон для восстановления сил, для будущего утра. Но, сегодня Оля опять начала вспоминать эпизоды из своей жизни, где она оказывалась свидетельницей проявления своих сверхспособностей. Такое было с ней на тренировке по каратэ, когда она поднялась метра на полтора от пола спортзала. Это был сон, не сон – путешествие в город Лоа, это было в Филармонии. Стоп! Да, точно, она тогда ещё поняла, что такое случается с ней от переизбытка чувств. Ещё бы, они слушали «Зимние грёзы» Чайковского! Скорее всего, здесь тоже произошло от переизбытка чувств. Но каких? Никто и никогда так не обижал её, никто и никогда не говорил ей таких пошлых слов. Даже тётки из опеки, которые бросали несправедливые обвинения, обделывая свои тёмные делишки. А здесь была одна пошлятина, даже с матом. Так девочки-подростки, почти её ровесницы, играли во взрослую жизнь.

– Вот она, эта взрослая жизнь, – горько подумала Оля. Потом вздохнула, –значит, во всём виноваты мои эмоции, мои чувства. Мне надо быть осторожнее с ними, – девочка почти заснула, решив для себя задачу, и вдруг вспомнила ещё исчезновение морщин у бабушки…

– Ты что такой задумчивый, Тимур? – спросила кошка-мать своего сына.

– Мама, я думаю постоянно о том, как помочь Оломе? – начал делиться с ней Тимур. – Ведь, у неё нет ни одной свободной минуточки. Она очень устаёт.

– Сын мой, твоя реальная помощь – это не мешать Оле. Как ты себе представляешь готовить пищу, мыть полы, поливать рассаду, делать бабушке массаж, в конце концов, делать уроки?

Тимурчик заулыбался глазами:

– Да, это время ещё не подошло, но я всё равно буду думать.