Ома Дзидай (СИ)

– Значит, переселенцы видели в новых пространствах источник дохода?

– Да. У них долгое время не имелось самосознания, которое бы определяло Гвириан домом. Если они воевали, то ради безопасности и расширения границ. Народ возжелал независимости гораздо позже. Только потом он решил досконально изучить облюбованные края. Одним из первопроходцев был Рубен Касерес.

– А что тебя с ним свело?

– Ученый на то и ученый, что не глупец. Он ясно понимал, на его пути наверняка возникнет опасность. Так просто не спасёшься от топора дикаря и зубов хищных животных. Рубен Касерес нуждался в людях, способных использовать оружие действенно. В Тару хватало таких.

– И в первую очередь он наведался к тебе…

– Конечно! – отозвался я, смеясь. – Прямиком из столицы. Он впопыхах изложил суть. Чуть ли не умолял возглавить сопровождение. Обещал немалые деньги. Мое имя вписали бы в летописи. Опять. Вдобавок я уже долго вкушал плоды победы. Их сладость напоминала яд. Поэтому дал согласие.

– Куда вы направились?

– От побережья – в горы Пакунтал. Предполагалось дойти до самой границы Барзы[1], бывших владений Кэрадора. Нанести на чидзу[2] Тару новые обозначения. Узнать, кто там живёт, можно ли вести мирное сосуществование. Там стояло вечное лето, поэтому стоило ждать дикарей и неизвестных плотоядных тварей.

Я покрутил фарфоровое блюдо на столе. Аккуратно, чтобы не рассыпать манго.

– Такая вылазка обещала быть тяжкой. Когда мы поднялись в горы, нас встретили первые потери. Отряд выдвинулся под осень. Мы надеялись пересечь Пакунтал до выпадения снега на вершинах. Но год выдался слишком холодный. В горах на нас обрушились морозы. Тогда путешественников настигли несчастья, подорвавшие настрой.

– Дело не только в снегопадах, да?

– Бураны служили первопричиной. Люди срывались с обрывов и мёрзли. Околевали насмерть. Застывшие трупы по утру не каждый выносил. Тела оставляли, где лежали. Я видал вещи похуже, а вот другие… Часть отряда охватывал страх. Они наотрез отказывались идти дальше, требовали вернуться. Будто бы это всё изменило. В конце концов, если бы нам удалось провести работы за Пакунталом, обратный путь бы выдался нелегче. Эта мысль не давала трусам покоя. Особенно тем, кто был при оружии…

– Как же вы разрешили разрозненность?

– Рубен Касерес был сам по себе кроток. Он ещё долго бы терпел склоки. Пока ему не вышло бы боком. Но лично я устал. И предложил недовольным отправиться назад только с собственными припасами. Такой выбор их не устраивал. Им взбрело в голову поубивать остальных и уже тогда со всей пищей и вещами уйти.

– Чем всё кончилось?

– Не в их пользу. Поэтому никто в Тару не слыхал красивых сказок об учёных, нещадно убитых самой природой. Кто-то был застрелен и среди верных Касересу таруанцев, но в большинстве своём белый наст укрыл останки предателей. Не прошло и половины месяца, как большая часть отряда костьми легла. В низины опустилось шестнадцать человек, а было тридцать девять.

Я прервал повествование, чтобы передохнуть.

– Потасканные, изнурённые и подавленные, мы пережили морозы, чтобы провалиться в настоящее пекло – жар спадал только вечером. После гор таруанцы были сами не свои. Но поход продолжался.

– У вас хоть нашлось время, чтобы забыть пережитое?

– Можно сказать и так. Попеременно с новыми трудностями. Вечером на привале. За сбором сладких плодов, когда мы нашли дармовую рощу, и разделыванием звериных туш. В тех краях живут особые, пёстрые животные. Нигде на земле я не встречал таких. Мясо на вкус бесподобно. Но смысл тебе их описывать невелик.

Урагами Хидео поднял глаза к потолку и попытался вообразить их. Его фантазии не хватало представить себе динозавров. Живых там, за Пакунталом, когда как в остальном мире палеонтологи находят лишь их окаменелые кости.

– Ближайший месяц мы не встречали преград и отвлеклись за полевыми работами. Так не могло продолжаться вечно. Благоприятная природа не была совсем уж безлюдна.

– В тех местах тоже обитали зверолюды?

– Именно. Но таких я никогда не видел. – Я вспоминал кошмарных существ из джунглей, что скрывались в потёмках и долго вели за нами слежку. – Эти создания – промежуточное звено между млекопитающими или птицами… и людьми. Схожий рост, способность мыслить и говорить, общинный строй общества. Наполовину человек, наполовину кошка, волк, орёл и так далее. Их кровь совместима с любой человеческой. Но последняя подавляет первую, оставляя некоторые особенные черты…

– Чем те отличались?

– Сплетение человека и ящерицы. Обтянутые разноцветной чешуёй, с вытянутыми зубастыми мордами, продолговатыми хвостами и когтистыми лапами. Я не знаю, что за боги, и боги ли вообще, породили таких тварей, но они существуют. По развитию они не отличаются от других зверолюдов, которым достался Гвириан от более древней расы…

– Кого-кого?

Даймё Фурано не уловил намёка. Но раньше времени акцентировать внимание на этом я не собирался и проигнорировал вопрос.

– Ящеры сопутствовали нам всюду – старались изучить, своим умом додумать, кто мы. Наш отряд был первыми чужаками, которые вторглись к ним за тысячи лет.