Ома Дзидай (СИ)

[21] Обан – золотая, самая дорогая монета, включенная в реестр денежной системы Токугава.

[22] Якитори – японское блюдо из кусочков жареной курицы с внутренностями.

[23] Гокудо – синоним якудза.

[24] Они – демоны-людоеды в японской мифологии. Живут в Дзигоку, буддийском аду.

[25] Цуба – гарда японского клинкового оружия.

[26] Кимоно – национальный костюм японцев.

Часть пятая. Зверь из Масуды (5-2)

Глава восемнадцатая. Дракон в цветах

13-ое мая 5622-го года от основания города Квалон и появления Глашатаев на Агилате соответственно

Я, Рю

– Нисимото Садара? – Владелец скобяной лавки приоткрыл рот и поглядел поочерёдно на меня и брата. – В городе я знаю только одного человека с таким именем. И лучше вам с ним никогда не пересекаться.

– Оставь свои страшилки для детей, купец. Просто скажи, где его найти.

– Прошу простить меня за дерзость, – осторожничал тот, – но зачем он вам?

– Тебя это не должно волновать.

– Собираетесь работать в Дзиротё-гуми?

Он принял нас за ронинов, составлявших костяк всякого борёкудана. Оно и понятно: два странника налегке, изнурённый вид, катана у каждого за поясом, интересуются якудза. С виду всё очевидно.

– Что-что? – недоумённо протянул Фудо.

Я так и не рассказал ему.

– Нет. Я его старый друг. Хочу увидеться.

– Будь по-вашему, господа хорошие, – сдался владелец скобяной лавки. – Но вы выбрали не лучшее время. До позднего вечера он будет в чайной старика Ёдзи. Это ближе к западной стене. Кажется, важное собрание с подчинёнными. Остальным вход воспрещён. Не знаю, сможете ли вы пройти.

– Как-нибудь справимся. Спасибо за сведения.

– Доброй дороги, господа, – откланялся торговец.

– Пойдём же, брат мой.

Я тронул Фудо за плечо и направился по полупустой улице. Немного погодя его гэта засеменили следом, и мы поравнялись.

– Кто человек, которого мы ищем?

– Нисимото Садара – кумитё местного бакуто. Ему уже, должно быть, шесть тысяч лет. И всё равно моложе, чем Дзунпей. Он выглядел на тысячу, когда я видел его в последний раз. Кровь жителей Дзигоку – они – еще долговечнее нашей.

– Подожди… Кровь… они?

– Именно. Полукровка. Когда-то давно его отец спас девушку. Он не подозревал, что это оборотень. Эти двое полюбили друг друга. От внимания общественности их брак уйти не мог, так что Нисимото приобрели дурную славу.

– Я слышал о подобном. Бывает, люди превращаются в них. А бывает, они поднимаются в наш мир. Только я во всё это не верил. Но Малиновый Оскал…

– Такие союзы случались во все времена. Эту помесь опасаются – и неспроста. Но для полукровок всё же есть ниши в нашем обществе.

– А кем был Садара до Дзиротё-гуми?

– Он из семьи самураев, которые служили Эбису, даймё Масуды. Поэтому Садара здесь, а не где-то ещё. В Сэнгоку Дзидай всех Эбису умертвили. Земли перешли будущему сёгуну, их заклятому врагу. Теперь здесь правит его доверенное лицо.

– Верные самураи разве не должны покончить с собой после гибели даймё?

– Насколько я знаю, большинство так и поступило. Их жены предварительно перерезали детям глотки и отправлялись к предкам вслед за мужьями. Но молодой и проклятый на холостое существование Садара не прельстился.

– Ему недоставало преданности?

– Тяга к жизни – жизни, наполненной весельем и роскошью, пересиливала в нём что-либо. Да и не убьёт он себя так просто, даже если захочет. Они куда крепче людей. Он избрал путь ронина и отправился на поиски нового хозяина. После кончины даймё Масуды служить Коногава Дзунпею желания у него не было.

– Кто принял его?

– Наш дед. Урагами были давними союзниками Эбису. Даймё Фурано приютил многих ронинов оттуда. Вместе с новым господином Садара прошёл через Сэнгоку. Когда дед умер, то повторно присягнул уже Хидео.

– А не Садара ли был твоим сэнсэем?

– Он. Мало кто похвастается тем же боевым опытом. Дед отдал ему на воспитание и нашего отца, и меня с Китано. Подход себя оправдал, ведь из всех троих получились стойкие воины. К тому времени Мэйнан уже объединился. С горем пополам. Пришла пора завоёвывать Чонгынский полуостров. Там мы и бились спиной к спине.

Я поднял глаза к небу. Голубой холст забурлил, меняя цвет и преобразовываясь в зарисовки былых битв.

– Славные были годы.

– Что произошло потом? Почему он ушёл?

– По возвращению мы разделяли одно настроение. Нам казалось, что надо свергнуть Коногава и обрушить его бакуфу навсегда. Добром для нас это не кончилось.

Про меня ты знаешь. А Садару отец предварительно уволил. Если бы он и дальше продолжал нагнетать восстание, будучи при Урагами, на нашу семью снизошли бы огромные беды. А я бы пришёл на пепелище.

– Откуда ты знал, что он собирается создать борёкудан?

– Я не знал. На черных рынках Йонгханя бродили слухи о Нисимото Садаре, который закупается маковым зельем[1] в Минолии и продаёт в Масуде.

– А как же даймё?..

– Видимо, кумитё исправно даёт взятки.

Взгляд упёрся в нужную вывеску. Вот мы и на месте.