Ома Дзидай (СИ)

– И поэтому женился снова, – подытожила я.

– Как видишь. И вправду, долог же наш век. Но тем больше дней могут стать последними. – Отец поразмыслил над произнесённым. – Что ж, своё я получил. Но ведь она… – Он показал пальцем за спину. – она – не Фумико и не Кин. У нас просто общие дети. Так что моя жизнь – как хождение солнца по небосводу. Одна и та же тропа. Радостей осталось не так много…

Печальное подобие улыбки скривило рот.

– Я просто стараюсь быть примерным отцом, хорошим человеком и достойным даймё. Но выходит не очень, видимо…

Ну и ну… На жалость, что ли, давишь?..

Клонило в сон. Веки закрывались сами собой.

Держать на отца обиду, поняв его лучше, казалось таким… низким.

– Кто послал к тебе идзина?

Зажмурившись, Урагами Хидео усмехнулся.

– Рю. Это был Рю… Я давно потерял веру, что увижу его снова. Жизнь ещё способна приятно удивлять.

– О чём вы с ним говорили?

– В сущности ни о чём. Рю лишь заявил о себе. Он не оставил свои убеждения. Просил встретиться.

– И ты хочешь увидеться.

– Разумеется. Как можно скорее. Это ведь мой сын. Мы последний раз говорили целых две тысячи лет назад. Только вдумайся!

– Где он теперь?

– Недалеко.

Даймё посмотрел на меня вызывающе. Смущение прильнуло к моим щекам.

–Останешься ночевать? Или поскачешь в Ому докладывать?

– Что, прости?! – взъярилась я в недоумении.

Ответом послужил раскатистый хохот от чистого сердца.

– Теперь мой черёд задавать вопросы. Но я буду предельно краток.

– Допустим.

– Как я уже говорил, ты была отправлена постигать ниндзюцу по приказу сёгуна…

– Ну и?

– На твоём месте сейчас оказался бы другой шиноби. Если бы я откупился, исход был бы тот же. Мне хотелось, чтобы ты осталась, но это было невозможно. Преданность Дзунпею вечно приходится доказывать. Есть вещи превыше чувств и желаний.

– Вот оно что…

У меня не было времени всё обдумать. Но я смогла провести смысловую цепочку. Она укрепилась, когда Урагами Хидео пояснил:

– Не стоит винить меня одного в том, как сложилась твоя жизнь. В первую очередь дело в бакуфу Коногава. Подумай, кому ты присягнула на верность.

В какой-то мере правда была на его стороне.

– Ты сказала мне сегодня, что твоя жизнь лишена смысла. Предлагаю иной путь.

– Какой?

– Остаться в семье. Со мной, Рю, Урагами. Отречься от клятв. Вместе мы сделаем так, чтобы над Мэйнаном взошло новое солнце. Для всех нас.

В глазах отца застыла безмолвная мольба.

Пришла пора взвешивать. Я растянулась на траве и зевнула. Перед глазами засияли звёзды. Боковым зрением я заметила, как отец, улыбаясь, покачал головой.

Он был прав. Его суждения выставили всю мою жизнь в новом свете.

Холодные и голодные годы в горах. Бесконечная боль. Остервенение окружающих – и тебя вместе с ними. В умывальне по утру видишь животное, не человека. Двадцать один убитый. Утрата Наоки. Удел бесправной расходной единицы.

Ох, Наоки...

Ничего из этого мне не хотелось. Но случилось. Даймё Фурано предоставил выбор. Вероломную возможность придать дням смысл. Такой, который бы стоил пролитой крови.

Ребёнком я испытывала острую нужду в родительской любви. Не дождавшись её, отпустила ничтожные мечты. И вот мне протягивают руку, обещая успокоить заплаканное дитя, свернувшееся комочком в душе. Возлюбленный мертв, и никто, кроме семьи, не мог этого сделать.

Всего-то и надо кивнуть.

Я прожила только тридцать пять лет. Такое начало меня не устраивало. Ниша, дарованная сёгуном, – тоже. Дальше должно быть лучше, иначе зачем всё это?

Мой выбор очевиден – отважиться.

– Согласна.

Отец ухмыльнулся.

– Я так и думал.

– Да ладно! – вспыхнула я, но не со зла. Теперь уж точно. – Каким образом?

– Ты – моя дочка, – рассмеявшись, ответил мне Урагами Хидео. Он встал. – А я – твой отец. Я всё знаю. В твоей груди бьётся сердце от моего сердца. В твоих жилах течёт кровь Урагами. Кровь, которая считается дурной. Но она наша. Ты не могла отказать мне.

– Вести так беседу неприлично! – недовольно напомнила я.

– Так встань! – рассмеявшись, посоветовал отец.

Сейчас передо мной стоял родитель, а не даймё.

– Как всё просто, – возмутилась я, но поднялась тоже.

Он взял меня за плечи и посмотрел проникновенно. Как всегда, стало неудобно.

– Ты сделала всё, как надо, доченька! – Отец осмелел. Я была заключена в его объятия. Крепкие настолько, что почти не дышала. – Я люблю тебя, Мидори!

– За что мне всё это?! – простонала я.

– Тише-тише-тише, – шептал он. – Просто запомни: это проявление любви отца к ребёнку. Ничего страшного и противного здесь нет. Попробуй.

Хозяин замка не отпускал. Я ответила взаимностью. Скромно и слабо. Но для первого раза сгодится. Весь день его отталкивала и сторонилась.

– Видишь? Это легко.

– Я… – Какая-то часть меня подавляла признание, просившееся наружу.

Как же сложно признаться… Как же сложно сказать такое вслух…

– Да, Мидори?

– Я тоже люблю тебя, – прошептала я и захныкала, как в детстве. – Ты мне нужен.

– Ну-ну, не надо плакать.