Омар Хайям. Гений, поэт, ученый

В такие моменты Омара одолевали воспоминания о Ясми. Что-то во взгляде Айши и в ее привычке стремительно поворачивать голову напоминало его умершую жену. Омар понял, что все эти годы, сам того не подозревая, бессознательно искал Ясми. Она умерла так внезапно, и боль от ее потери, которой он ни с кем никогда не делился, даже с Джафараком, иссушала его, словно жар от пламени. Теперь боль ушла далеко, словно он воскрешал в памяти только красивый сон, не имевший никакой связи с реальной жизнью.

С Айшой он не мог снова испытать такое же счастье, как с Ясми, счастье сродни боли. Айша давала ему покой; ее любовь оказалась похожей на цветущий розовый сад, окруженный стеной, где розы цвели и опадали, осыпая лепестками землю, равнодушные к всему, к времени, к людской суете и шуму. Тем не менее память о Ясми прокрадывалась и в этот сад.

Однажды, когда Айша играла на солнце со своим любимым золотым обручем, он гневно воскликнул:

– О любимая моя глупышка, почему ты не сотворена из золота, ведь никто не станет вдыхать в тебя новую жизнь, после того как тебя похоронят!

Как ни странно, она залилась смехом. Она весело и радостно взглянула на свои тонкие руки:

– Ну разумеется, я не из золота. – Она задумалась, больше озадаченная вспышкой гнева Омара, нежели вникая в смысл сказанных им слов. – Мертвые, – спустя некоторое время, сказала она серьезно, – мертвы. Им уже не измениться.

– Им не измениться больше, – повторил он.

Многие годы он бился над истиной, которую эта рожденная пустыней девочка выразила так просто. Мертвые уже никогда не вернутся к жизни на эту землю. Они превратились в пыль и высохшие кости, захороненные в земле. И все же память о Ясми никогда не умрет. Порой, когда он сильно уставал, ему казалось, что, если он поднимет голову, он сумеет увидеть, как она идет по дорожке к «Обители звезд» и ее чаршаф развевается на ветру.

Две недели спустя у ворот Каср-Качика на взмыленной лошади, бока которой он яростно пришпоривал стременами, появился нарочный, привезший послание от Низама, в котором тот вызывал к себе Омара. Великий визирь требовал, чтобы Омар незамедлительно отправлялся в Рей, проявив всю возможную поспешность.

Когда на следующее утро Омар стал прощаться с Айшой, ее глаза наполнились слезами. До этого она несколько часов умоляла его взять ее с собой.

– Да хранит тебя Аллах, – прошептала она. – И не ходи среди незнакомцев без оружия.

У ворот Исхак вышел вперед, чтобы поприветствовать его, и ему показалось, что Омар заметил, как за углом мелькнул и исчез белый тюрбан и красный халат давно уволенного Замбал-аги. Ходжа резко осадил лошадь.

– Что это значит, Исхак? Почему этот черный евнух все еще слоняется здесь?[33]

Исхак смиренно сложил руки:

– После последней молитвы вчера вечером я услышал, что Защитник Обездоленных отправляется в Рей. Только Аллах знает, когда он возвратится. А разве не я защищаю честь его дома?

– Ну?

– Ни одну женщину не стоит оставлять без присмотра. Несомненно, никто не позволит такой юной женщине одной гулять в таком большом саду. Ну а поскольку Замбал-ага был не так далеко, я и подумал…

– Один из вас, – Омар повернулся к стражникам, сопровождавшим его, – пусть отыщет этого евнуха. Возьмите лошадь из конюшни и сопроводите его в Нишапур. Там, на базаре, отпустите на все четыре стороны и проследите, чтобы нога его никогда больше не ступала за эти ворота.

Он не желал уезжать, оставляя Айшу под присмотром тюремщика в ее саду.

В течение трех дней он беспрерывно двигался на запад по караванной дороге, останавливаясь на ночлег в караван-сараях. Чтобы не терять времени, он не стал заезжать в Нишапур, где могла собраться толпа народа, чтобы приветствовать царского астронома. Поскольку Малик-шах большую часть времени проводил за пределами страны, а пожилой Низам запирался в своем кабинете, где корпел над бумагами, люди Хорасана прибыли туда, чтобы взглянуть на великолепного царского астронома, этого представителя власти.

Когда на третью ночь они остановились на ночлег, к Омару подъехал всадник с ястребом на руке и почтительно поприветствовал:

– Да будет сопровождать тебя успех на твоем пути, ходжа! Вот смотри, это талисман. – Незнакомец вытащил из пояса маленькую серебряную трубочку, не толще, чем острие пера. – Час назад я выпустил моего сокола вон в той долине. Я намеревался поохотиться на цапель у реки, но вместо этого сокол выбрал себе в жертву голубя, летящего на запад. Вот держи, голубь оказался почтовым, и я нашел эту трубочку с бумагой, привязанную к его ноге. Читай! Вдруг тебе что-нибудь грозит?

Клочок бумаги величиной с палец, всего с одной строчкой на нем. «Омар Палаточник находится на дороге к Рею». Вместо подписи стояло число.

– Ничего страшного, – заверил Омар взволнованного соколиного охотника. – Голубь летел на запад?

– Как стрела в лучах солнца. И затем я услышал о твоем появлении здесь, о ходжа, именно на этом месте я сказал своим спутникам: «Воистину, ничто в мире не происходит без воли на то Аллаха».