Оморка — бумажный остров

— Вы думаете, товарищ Знаменок, у них время лишнее?

Тётя Зоя сделала паузу. Она в упор посмотрела на Сашкиного папу. Казалось, сейчас она напустится на него. Но тут же тётя Зоя взяла себя в руки. Небольшое усилие — и она перешла на спокойный тон.

— Нет, товарищ Знаменок, — мирно сказала она, — времени у них, как и у других, совсем нету…

Сашкин папа заёрзал на скамье. Как видно, он хотел что-то сказать, но махнул рукой, успокоился и больше уж не возражал ни слова.

— Времени, конечно, нету… А иной раз зря теряем время… — продолжала тётя Зоя.

— Правильно, — заметил дядя Юра, — зря теряем время. Ребята требуют пристального нашего внимания. Какие могут быть против этого возражения? Нельзя же их предоставлять самим себе.

— А вы пройдите сюда, товарищ Худяков!

Тётя Зоя почти вскочила, уступая место дяде Юре возле стола с красной материей.

— Да ничего, — ответил дядя Юра, — я и отсюда смогу высказать всё, что думаю.

— Нет уж, товарищ Худяков, — просила тётя Зоя, — пожалуйста, просим вас на сцену. Мы все знаем, что у вас своих детей нету. И мы даже не надеялись, что вы придёте… Даже и звать вас не стали… А вы — пожалуйста, пришли! Так что просим…

— Дело не в этом…

И дядя Юра тихонько прокашлялся. Потом он снял с головы беленькую полотняную шапочку и приосанился.

— Я, видите ли, товарищи, хорошо помню себя в детском возрасте. Мы были целиком предоставлены самим себе. У родителей наших действительно не было для нас времени. А мальчишки всегда доставляют массу хлопот. И как бы мы ни были заняты, ничего не может быть важнее. Мы все обязаны найти для них время, увлечь их какими-нибудь интересными делами. Я бы, скажем, мог для них организовать кружок автолюбителей. — Дядя Юра смущённо улыбнулся и вполголоса добавил: — Мне, конечно, за это влетит от жены, но что будет, то и будет…

— Ну и человек же вы! — не выдержала тётя Зоя. — Она приподняла голову, обвела всех присутствующих увлажнённым взглядом, вздохнула и добавила: — Как приятно иметь дело с настоящими людьми!

Дядя Юра улыбался и бормотал:

— Мальчишки, мальчишки… Автолюбительством, конечно, увлечь их можно, можно…

— Э-э-э… позвольте, — заволновался вдруг пожилой художник, — эдак вы, дорогой товарищ, у меня всех мальчишек отберёте… Так дело не пойдёт! Они же буквально все, поголовно все бредят машинами!..

— Видите ли, — усмехнулся дядя Юра Худяков, — тут вам, по-моему, беспокоиться не о чем, так как среди ребят художники тоже обязательно найдутся.

Пожилой художник, поддерживая обеими руками свою тяжёлую голову, исподлобья посмотрел на дядю Юру и опять обратился с вопросом к тёте Зое:

— А будет ли, простите, у нас соответствующее помещение? Вода со сливом… Кран я имею в виду… Обеспечит ли нас ЖЭК?

— Обеспечим, обеспечим, — пообещала тётя Зоя, — вот сразу, как закончим наше собрание, посмотрите, что у нас там имеется.

— А мне, — тихо, но решительно сказала молодая старушка балерина, — мне, пожалуй, вполне подошла бы эта комната.

И она хозяйским взглядом окинула стены и потолок красного уголка.

— Тем более, здесь и пианино есть.

— Вот и хорошо! — сказала тётя Зоя. — Два дня в неделю сможете здесь заниматься. Достаточно будет?

— Вполне, вполне, — закивала балерина.

— А уж какие эти дни будут, мы с вами согласуем. Ладно?

— Да, да, конечно!..

И балерина с готовностью наклонила свою серо-фиолетовую голову набок.

— Вот это я люблю! — восхищённо смотрела на неё тётя Зоя. — Никаких же уговоров не требуется! Все же понимают — вопрос сурьёзный. Вот и разговор по делу… Ну, что вы на это скажете, товарищ Знаменок?

Тётя Зоя своим неожиданным вопросом застала Сашкиного папу врасплох. Он сидел понуро свесив голову и в разговоре никакого участия не принимал. Может, он в это время думал про маринованные угли и карьериста Бурляева? Скорее всего, это было именно так. Потому что, когда тётя Зоя обратилась к нему, он резко вскинул голову, очень растерянно улыбнулся и пробормотал какие-то звуки, которые ровным счётом ничего не могли означать.

Собрание было ещё в полном разгаре, когда в красный уголок прибежала взволнованная Сашкина бабушка…

Кто сегодня хвост?

Тольский и его спутница не спеша брели по бульвару и за разговором не заметили, что за ними увязались ребятишки.

Вечерняя улица была совсем безлюдна.

Тольский о чём-то рассказывал. Женщина слушала и при этом едва заметно кивала головой. Внезапно она остановилась, взяла Тольского за руку и сказала:

— Вот.

Они оба стали внимательно разглядывать старый семиэтажный дом, в застеклённом выступе которого медленно ползла вверх светящаяся точка.

— Какое счастье! — со вздохом произнесла женщина. — В этом доме без конца ремонтируют лифт. Какое счастье, что он сейчас работает.

Тольский досмотрел, как точка доползла доверху, а после спустилась вниз.

— А ты — зря, — сказал он, — этот лифт и вниз возит.

— Главное — вверх, — сказала женщина, — вниз как-нибудь и без лифта доберёмся.

И она предложила Тольскому, пока лифт работает, добраться до верхнего этажа.