Оморка — бумажный остров

Даже не взглянув на булочницу, Виталик сказал:

— Ну ладно…

И взял с полки блестящую калорийную булочку. Он положил монету на чёрное пластмассовое блюдечко, которое стояло перед булочницей, и, обняв Сашку за плечи, повёл его к выходу. Сонная булочница хоть и выложила сдачу, но окликать ребят не стала.

— Смотри, — сказал Виталик, когда они вышли на улицу, — опять Тольский кого-то высматривает… Может, снова на Зебу охотится?..

— Вот он! — закричал Сашка. — И Тольский его увидел! Бежим!

А было как раз то самое время, когда Сашкина бабушка, того и гляди, могла появиться на балконе, чтобы позвать: «Сашенька! Пора ужинать!»

И Сашка словно закусил удила. Некогда было ему раздумывать.

— Вперёд! — крикнул он.

Пожалуй, не так было. То есть не совсем так. Пожалуй, поторопился он, чтобы не колебаться, и потому сказал решительно и твёрдо:

— Вперёд!

А в эту минуту дверь балкона уже медленно отворялась.

Из щёлочки уже выглянул краешек бабушкиного василькового платья.

Очень важный вопрос

Было семь часов вечера, и, хотя собрание назначили на шесть, в красном уголке ЖЭКа сидело только четверо: две старенькие пенсионерки, хозяин «Москвича» дядя Юра да Сашкин папа.

Две пенсионерки хором возмущались.

— В другой раз, Зоя Ивановна, — говорила одна из них, поправляя сползший на затылок платочек, — в другой раз всех папаш и всех мамаш под расписочку… заставить… через местком.

— А не придут, — тоненьким скрипучим голоском прибавила вторая, — если не придут, разбирать их, как нарушителей общественного порядка. Или на службу сообщить… или ещё куда следует…

На сцене за столом, убранным красной материей, рядом с новым домкомом тётей Зоей сидела строгая на вид женщина. Из-за серо-фиолетовых волос её можно было принять за старушку, но лицо у этой женщины было свежее, а чёрные глаза и вовсе делали её молодой. Словом, если она и была старушка, то очень уж молодая.

Рядом с молодой старушкой сидел пожилой мужчина в чёрном берете.

— Ничего, товарищи, — сказала тётя Зоя, — ждём уже долго. А все — с работы… Устали, конечно… Нужно начинать.

— Какое это собрание? — вскипел Сашкин папа. — Вовсе это не собрание! Четыре человека…

— Откладывать, товарищ Знаменок, уже больше некуда…

Тут тётя. Зоя встала и новым, официальным голосом сказала:

— Уважаемые товарищи жильцы!

Тётя Зоя обвела всех собравшихся озабоченным взглядом, вздохнула, руки её сами по себе сложились на груди, и весь её официальный вид вдруг пропал.

— Как уж вы меня сами выбрали, так помогайте теперь. Я предупреждала: я на руководящей работе первый раз.

— Надо помогать, надо помогать, — закивали пенсионерки.

— Так вот. Надо что-то делать, товарищи.

И тётя Зоя опять обвела всех пристальным взглядом.

— Они уже один раз нас чуть не спалили. А если сидеть сложа руки и ждать, они обязательно спалют!

— И спалют! — хором повторили пенсионерки. — Точно, что спалют…

— И нас спалют, и себя покалечут, — повторила тётя Зоя, — пожар на складе должо́н быть напоминанием для нас. К тому же средства специальные на ЖЭК отпускаются. Пожалуйста! Мы же имеем возможности, товарищи! Смотря ещё, конечно, кто придёт… Но их же так и так занимать чем-нибудь надо? Надо, товарищи! Воспитывать надо? Надо!..

— Правильно. Совершенно верно, — подтвердил дядя Юра.

— Очень даже необходимо, — отозвалась одна пенсионерка.

— Дело тут очень сурьёзное, — сказала тётя Зоя.

— Именно, что очень сурьёзное, — подхватила вторая. — Тем более, средства отпускаются. Значит, что? Писать объявление. Требуется воспитатель. И всё тут… А то я давеча иду мимо булочной. Гляжу, а наши ребятишки прямо на шоссейке футбол гоняют. Ведь там же и машины, и троллейбусы…

— Вот и я про футбол, — опять вступила первая, — ведь то и дело бегаю по родителям. Ваш, дескать, малый мне стекло высадил. То к одним бегу, то — к другим…

— Дело не в футболе, — сказал дядя Юра, — дело в том, что им играть негде. Постоянно видишь их на дороге… А долго ли до несчастного случая?.. Да и пожар, конечно, устроили…

— Вот это меня и возмущает, — перебил его Сашкин папа. — Мой сын, к примеру, в пожаре не участвовал. А я — пожалуйста, я здесь!

— Ну, не пришли, что теперь делать… Я лично прошла по квартирам. Кое-кому даже повестки оставила…

— Так где же они? Где, скажем, родители поджигателей?

Папа весь кипел.

— Сознательности, конечно, ещё у нас маловато, — сказала тётя Зоя. — А вы не отчаивайтесь, товарищ Знаменок, что ваш не принял участия в пожаре. Ваш парень тоже, скажу я… Чего-ничего надумать может… За ним тоже глаз да глаз!.. — Тётя Зоя с возмущением и даже с негодованием смотрела на Сашкиного папу.

— Я и не отчаиваюсь, — себе под нос с усмешкой буркнул папа. — Только это собрание не правомочно! — громко добавил он.

— Да пускай себе неправомочное, — рукой махнула тётя Зоя, — пускай! Вот мы пригласили товарища художника…

Тётя Зоя неожиданно разулыбалась пожилому мужчине в беретике.

— Вот и товарищ балерина пришла к нам…

Тётя Зоя наклонилась в сторону молоденькой старушки.

— Вот. Люди понимают. Изъявили желание. Пришли.

И она опять улыбнулась, кивая художнику и балерине.

И вдруг опять посуровела: