Омский горячий твой

Нет, надо ей сначала ребенка влупить. Пусть посидит дома в декрете лет 10, может мне и так по работе помогать, раньше же получалось. Вон Валерка, как активно размножается. Я что хуже? Тем более, я вчера уже и так в нее кончил. Я не лоханулся с перепугу. Я специально так сделал. Ну да, коварно. Ну, а что поделать? Зато теперь ни куда не денется.

Готов ли я стать отцом? Да хер его знает...  Месяцев 9 есть. Подготовлюсь. Тем более, что это не мне же с пузом ходить и тужиться. Пф! По ходу дела разберемся!

Алена поворачивается во сне, и одеяло сползает с ее остреньких грудок. М-м-м...  Уже почти утро. Она скоро проснется, а я ничего не придумал, кроме того, что мне хочется стащить с нее одеяло совсем.

Я одеваюсь, беру с собой сигареты и выхожу из дома. На рассвете свежо и прохладно. Я закуриваю и двигаюсь в сторону Ленина. Там вроде был раньше цветочный магазин круглосуточный.

Я уже говорил, что не романтик, но тут ситуация. Да и цветы я ей всего дважды дарил, и то первый раз от Валеры... Ну вы помните. Мне нужно какое-то смягчающее обстоятельство моей тупой непроходимости.

– Масочку наденьте, – обламывает меня продавец в цветочном.

Еб твою мать! Да где я тебе ее выебу? Думаешь, я бы не надел, если бы с собой была?

Протягиваю ей косарь.

– У нас камеры, нас штрафуют, – вежливо отказывается девушка от взятки.

Я оглядываюсь по сторонам, прицениваясь к букетам.

– Давайте так, – Я изображаю  самую очаровательную улыбку, на которую способен в пять утра. Убираю косарь и достаю пятеру. – Я это оставлю, а вы мне букет на улицу вынесете. И я ничего у вас не покупал.

Кладу на стойку деньги и отхожу к двери.

– Что интересует? – сразу же меняет тон продавец.

– Что-нибудь белое, чистое, нежное... И приличное, чтобы я по морде букетом не получил.

Девушка кивает, и я выхожу на улицу. Довольно быстро мне выносят шикарный букет белых лилий. Отлично! Начало есть.

Когда я вернулся, моя жена еще спала. Я спрятал букет за кровать и присел на корточки рядом. Боже, до чего она прекрасна!

У нее вроде выходной сегодня?

Я провел пальцами от ее предплечья до подбородка.

– Малиновский, проваливай! –  сонно простонала Алена.  – Я спать хочу!

Раз она меня на три буквы не послала, надо пользоваться моментом. Я моментально разделся и нырнул к ней под одеяло.

– Ты опять курил? – пробормотала Алена, двигаясь к стене. – Ты же...

Она не смогла договорить, потому что я заткнул ее рот поцелуем. Сладкая моя девочка, обвила мою шею руками, а это означало, что никто не собирается меня отсюда выгонять.

Сонная и такая податливая, что хочется войти в нее прямо сейчас. Нельзя пока, ей еще может быть больно после вчерашнего.

Валера рассказывал, что на второй раз Юлю еле уболтал, так ее неаккуратно «распечатал», хотя и в курсе был. Я вроде бы вчера все сделал правильно, но хер его знает, что там и как у этих вчерашних девственниц.

Я сам сейчас чувствую себя девственником. Я в пятнадцать так не волновался, как сейчас.

Осторожно запускаю руку в ее складочки и начинаю их поглаживать. Алена стонет подо мной и  жмется ко мне сильнее. Боже, как же я хочу ее!

– Глеб, давай уже, – стонет она мне в шею.

Как скажешь, дорогая! Раздвигаю шире ее бедра и медленно вхожу.

– Ах! – вскрикивает Алена и обвивает меня ногами. – Боже, Глеб!

Ее восторженные стоны заставляют меня двигаться быстрее и глубже. Ну что за девчонка? Сколько в ней страсти! Как она продержалась так долго? Неужели раньше ей не хотелось испытать того же с кем-то еще?

Она выбрала меня! Дождалась! Сладкая моя девочка! Любимая моя! Сейчас я наконец-то испытываю тот триумф, о котором мечтал столько времени. Разве было мне так охуенно с кем-то еще?

Ноги Алены напрягаются и намертво впечатывают мои бедра в нее.  Ее пальцы впиваются в мои плечи, и она сладко  и громко кончает. Алиска так даже под «мефом»  не кайфовала. Только от этой мысли я готов кончить тоже, но моя малышка выпускает меня из плена своих ног и становится на колени.

– Давай, Глеб, – усмехается она. – Трахай меня, как обещал!

Я тоже улыбаюсь и вхожу в нее сразу на всю длину. Ее стеночки плотно сжимают мой член, и Алена снова громко стонет.

– Еще, Глеб! Еще! – вскрикивает Алена.

Я обхватываю ее ягодицы руками и вбиваюсь глубже и яростнее. Я еле сдерживаюсь, чтобы не кончить. Кажется, что сперма сейчас из ушей польется. Но вот моя малышка снова сотрясается в экстазе, выкрикивая мое имя, и я не менее бурно выстреливаю снова в нее.

По батарее снова стучат.

Алена падает на спину и смеется. Я полмира готов отдать за эту ее улыбку. Полцарства своего даже. Да пусть все забирает, я еще нагребу, как выразился отец.

– Вот поэтому я живу без соседей! – гордо восклицаю я.

– Да пошли они! Что нам будет? Штраф?

– Только тебе! Я все делал тихо, как ежик!  

Алена хохочет в голос и закрывает лицо руками.

– А чем так пахнет? – перестает смеяться Алена и тянет носом.

Я ничего не чувствую, но потом вспоминаю про цветы. Свешиваюсь с кровати и достаю букет. Аленино лицо снова расплывается в улыбке, только теперь она мягкая и застенчивая. Она садится и берет букет в охапку. Закрывает глаза и зарывается лицом в цветы.