Омский горячий твой

Мои глаза наливаются яростью, а член кровью. А ведь я почти поверил, что он только  красивыми глазками ее пытался завлечь. Ее признание бьет мне прямо в сердце. Там и так живого места нет. Обиделась на мои слова? А как ты, сучка, хотела? Думаешь, мне не обидно?

Я хватаю ее за руку и тяну на себя. Она оказывается на мне верхом и вся ее смелость и решительность испаряется вмиг. 

Все! Пиздец тебе, мелкая!

– Глеб,– пищит Алена. – Успокойся! Пожалуйста, давай поговорим! Ты же хотел, чтобы я бумаги подписала?

– В жопу бумаги! Надоело пиздеть! – рычу я ей в лицо. – Щас ты и моего хера отведаешь! Во все дырки отведаешь! Для сравнения! Помогу объективно определиться, за кого болеть! 

89. Алена

Малиновский снова завелся не на шутку. Да и черт с ним!

Заебал!

Я уже устала доказывать ему, что между мной и Олегом ничего не было. Зачем я это делаю? Чтобы избежать бессмысленного мордобоя. Пусть бы они друг друга поубивали? Только вот я им, черт возьми, не Кристина!

– Давай, Малиновский! – говорю я с вызовом, подкидывая дровишек в огонь Глеба. – Трахни меня! Ты же для этого женился? Неужели отдашь жене половину имущества и даже не поимеешь ее?

Бумаги-то я еще не подписала! Как глупо с его стороны думать членом, когда такая сумма на кону!

Он замирает, как от еще одной пощечины и отпускает мои руки. Глаза Глеба темнеют еще сильнее, уголки губ замирают в полуусмешке.

– Тебе же хуже, Малиновская! – Глеб неспеша развязывает пояс моего халата и стаскивет его сначала с одного моего плеча, затем со второго. – Отработаешь все до копеечки! – Он запускает пальцы в мои волосы и с силой оттягивает назад, делая мою шею более доступной. Я нервно сглатываю. Бешенный Глеб не самый нежный любовник, но его можно успокоить, только выстрелив в его упрямую голову из ружья. Он наклоняется к моей шее и шумно вдыхает воздух рядом, после опаляя кожу своим горячим дыханием. – Башку сносит от твоего запаха! – выдыхает он мне в шею, и я закрываю глаза. – Что же ты, сучка мелкая, со мной творишь?

Глеб резко хватает меня за ворот сорочки и рвет ее надвое. Он уже так делал. Ничего страшного... Успокаиваю я себя, но от этого храбрости не прибавляется.

– Всегда терпеть не мог эту бабскую хуету! – говорит Глеб освобождая меня от обрывков одежды. Теперь я совсем голая. – Страшно, Алена? – тихо спрашивает он меня, потому что я сейчас перед ним, как на ладони. – Не бойся, маленькая! Я же никогда не делал тебе больно? И сейчас не сделаю! – успокаивает меня Глеб, и это только еще больше делает его похожим на маньяка. Его утешающие слова пугают меня еще больше. – Встала раком! – неожиданно и громко орет Глеб мне в лицо, отчего я вздрагиваю.

– Нет, – хрипло отвечаю я. – Я так не хочу!

– Ум, – хмыкает он с усмешкой. – А как ты хочешь? Ладно! Давай так, как хочешь ты! Покажи, чему ты научилась, Алена! Удиви меня!

Глеб откидывается спиной на на диван и выжидающе смотрит на меня.

Удивить тебя, Малиновский? Щас ты удивишься, сука! Ох, как ты щас удивишься!

Полотенце на нем сползло, и я чувствую, как его член подо мной уже стал каменным. Глеб хочет меня так же сильно, как и я его. Эта мысль придает мне уверенности в себе!

Начать с минета? Как в банальной порнухе? Перетопчется!

Я отбрасываю свои волосы назад, закрываю глаза и утыкаюсь губами в его шею.  Целую ее и покусываю, вспоминая, как это приятно. Вспоминая, как головокружительно он пахнет: мускус и бергамот. Руками мягко поглаживаю его тяжело вздымающуюся грудь, гладкую и твердую. Глеб так загнанно дышит, как будто только с пробежки. Я чувствую, как его пальцы впиваются в мои ягодицы, и у меня вырывается глухой стон.

Глеб обхватывает мою голову ладонями, и наши губы встречаются. Как же сладко его целовать. Мы целуемся до головокружения, до одури. Потом его губы скользят  по мне вниз и задерживаются на груди.

Я снова стону, когда язык Глеба захватывает мой сосок, затем второй...

– У тебя самые красивые сиськи, которые я видел! – слышу я голос Малиновского, как через толщу воды. – Ох, детка! Зря ты меня так завела! Ты же сама не поняла, что натворила…

Почти неосознанно, я начинаю тереться об него там, внизу.

Мои пальцы впиваются в его плечи, за которые я пытаюсь ухватиться, чтобы не упасть от приятного головокружения.   Глеб снова мнет мои ягодицы. Жадно и больно. Затем одной рукой давит мне на спину, так что я снова утыкаюсь лицом в его шею, а вторая его рука проскальзывает между моих ног. Именно проскальзывает, потому что там я вся мокрая. 

– Глеб, – вырывается у меня вместе с очередным стоном, когда он надавливает на пульсирующую под его пальцами плоть. – Глеб, – снова зачем-то повторяю я.

– Я здесь, – рвано выдыхает он.

– Глеб, я боюсь, – честно признаюсь я, как будто Глеб мог мне чем-то помочь. – Пожалуйста! – попросила я, сама не зная о чем.

Очень вовремя я вспомнила Юлькин рассказ о ее первом разе. Приятно было только Валере. Я попыталась отстраниться от Глеба, но он не позволил.

– Чщ-щ-щ... – зашипел на меня Глеб, прекратив ласкать меня пальцами. – На нем так же елозила и стонала, как шлюшка? Его не боялась?