Омский горячий твой

– Да. Но я теперь твое чудовище! Ты меня полюбила? Я  твой, Алена. ТВОЙ! Только от тебя зависит,  как чудовище с тобой поступит.

Я чмокнул ее в макушку и обнял. Заснул я в полной неопределенности, что ждет нас завтра.

46. Глеб

– Ты больше со мной не разговариваешь? – надменно усмехнулся я за завтраком.

Алена сидела напротив, как побитая собачонка. Мы проснулись в половине второго. Одновременно. Алена зашевелилась рядом, а  я подскочил, как ошпаренный, опасаясь, что она свалит. Но она и не собиралась. Посмотрела на меня с тоской и пошла одеваться. Оделась в то, в чем я ее привез: джинсы, футболка и кофта на замке. Может ей так удобно? Да похуй! Почему меня это беспокоит?

Утреннего, уже традиционного, минета не было, да я и не рассчитывал. Алена ела, вталкивая еду через силу. Это было видно по ее лицу, сосредоточенно перемалывающему пищу. Как будто у нее не было вкуса, и она ест, просто потому что надо.

Я стиснул зубы от боли. Внутри что-то кольнуло. Больно, мать твою!

– Сегодня мой самый долгожданный день, который ничего не испортит, даже твое кислое личико, – рассмеялся я, а внутри все равно было мерзко.

– А вы в Омске всегда так делаете? – с усмешкой спрашивает Алена. – Притаскиваете насильно домой, кого ни попадя, а потом жениться обещаете?

Раз Алена шутит, значит, не все так плохо. Мое настроение моментально улучшилось.

– Конечно, – смеюсь я в ответ. – Это многовековая традиция. Именно так омичи и размножаются. Омск бедный город. У мужиков нет денег. А раз денег нет, то и любви нет. Притаскиваешь бабу домой, трахаешь ее хорошенько, потом медведь ее охраняет пока ты на работе, а там глядишь уже семеро по лавкам, куда ей потом деваться?

Алена улыбается. Это хорошо.  Ей на телефон приходит смс-ка. Она читает и улыбается еще шире. Мне очень интересно, что ее так обрадовало.       

– Хорошо, что у тебя нет медведя, – говорит Алена и улыбается теперь как-то хитро.

Я хотел ей сказать, что сам не хуже медведя, но не успел. Ей позвонили.

– Привет, мам, – ответила она на звонок. – Да, спасибо большое...

Дальше я не слышал, потому что Алена убежала из столовой. Я не собирался подслушивать, но раз она не стала разговаривать при мне, значит, у нее есть от меня какие-то секретики. Я пошел следом и остановился у двери, ловя каждое ее слово.

– ... все нормально, просто не выспалась, – успокаивала Алена маму. – У Юли вчера свадьба была, гуляли допоздна. Сдам сессию и приеду. Числа 28. Я работаю. Да, мам, хватает.

И ни слова обо мне! Ни словечка! Она что одна ехать собралась? Мы же договаривались? Я выхожу из укрытия, подскакиваю к Алене,  выхватываю трубку и сбрасываю вызов. Она пытается забрать телефон, но я держу ее на расстоянии вытянутой руки.

– Ты еще не сказала родителям, что выходишь замуж?! – раздраженно спросил я. Алена молчит. – Быстро звони и говори! Скажи, что приедешь со мной! С женихом своим!

–  Ты же меня завтра утром выгнать обещал? – напоминает Алена. – Так зачем я буду говорить о том, чего может и не будет?

Блядь, я уже запутался нахер. Я не выспался, и башка болела с бодуна, поэтому было проще согласиться с Аленой. После больнички разберемся.

– Одевайся, и поехали, – приказал я ей.

В клинике, куда нас записала София, меня трясло, как в лихорадке всю дорогу. Я зашел в кабинет вместе с Аленой, которая сидела, опустив глаза. Ей действительно неприятно? Ничего, потерпит! Бог терпел, и нам велел!

Я обрисовал картину, что нам понадобилось от гинеколога, и попросил выписать ей заодно противозачаточные. После этого меня выперли из кабинета.

Через пятнадцать минут, за которые я весь издергался, Алена вышла от врача с двумя бумажками, одну из которых протянула мне. Она просто буравила меня полным ненависти взглядом, пока  я бегло пробегался глазами по документу.

ДЕВСТВЕННИЦА.

Я на секунду прикрыл глаза, потому что мне снова стало плохо. Как вы думаете, сильно я расстроился? Степень моего  огорчения и отчаяния нельзя было выразить словами. На меня как будто рухнула бетонная плита. Свет потух! Жизнь закончилась!

– Извинись, Глеб! – сквозь зубы тихо процедила Алена. – Твоя очередь просить прощения!

– Что? – я так расстроился, что не сразу понял, что она от меня хочет.

– Извинись за то, что считал меня лгуньей и гулящей девкой! – требовала Алена. – За то, что издевался надо мной и оскорблял! Или только я должна извиняться? Попроси прощения тоже!

– Да щас! – грубо оборвал ее я. Я скомкал листок, который все еще держал в руке и сунул то, что получилось Алене. –  На! Подавись своей девственностью!

Я вернулся в кабинет, потому что мне нужна была еще одна справка – о ее беременности.

Врач расхохоталась до истерики. Беременная девственница – что может быть нелепее? Я пытался сделать из Алены Деву Марию, пусть только на бумажках. Я объяснил доктору, что нам не терпится пожениться, а вот ебаться не торопимся, поэтому нам очень нужна ее помощь. Ее подкупила наша  некоторая старомодность в отношениях, да и взятку я ей сунул от души, так что через несколько минут я уже вышел из кабинета со справочкой.