Омский горячий твой

– Ты Алена?  – спросила одна из них. – За вещами пришла?

– Я тут живу вообще-то, – ответила я.

– Вобще-то уже нет, – ответила вторая. – Тебя вечером выселили. Парень вещи твои забрал, а Лерку подселили ко мне, – кивнула она головой на ту, что сидела на моей кровати.

– Что за парень? – спрашиваю я зачем-то, хотя прекрасно знаю, что за парень.

– Здоровый такой, красивый, бородатый, – расписывает Лера Глеба во всех красках, мечтательно накручивая на пальчик локон волос.

– Мужик  твой? – уточняет первая, набирая что-то в телефоне.

– Бывший, – отвечаю я, собираясь уходить. – Ладно, пока!

– Подожди! Сядь, отдышись, – уговаривают меня девчонки. – Замерзла? По улице шаталась что ли? Будешь чай?

Надо было валить отсюда. Пойти к «Каменше» и устроить скандал? Меня не могли выселить – я несовершеннолетняя. Правила общежития я не нарушала. Это дело рук Глеба! Кого же еще?

И куда я теперь пойду? Юлька с Валерой улетели. Попроситься к Андрюхе на ночь? Его самого могли за такое выпереть из общаги. Мои вещи теперь у Глеба, а у меня его карта. Нужно снять деньги и найти себе квартиру или комнату, если он еще карту не заблокировал. Сниму, сколько получится. Сам виноват. Он не оставил мне выбора.

Низ живота неприятно резануло. Только месячных не хватало. Почему сегодня? Завтра же должны начаться.

– Дайте мне прокладку, и я пошла, – попросила я девчонок. – Не до чая.

Дверь в комнате с грохотом открывается, и мне даже не нужно смотреть, кто там.

– Алена, пойдем домой, – слышу я голос Глеба за своей спиной. – Спасибо девчонки, – говорит он и протягивает той, что с телефоном пятитысячную купюру.

До меня доходит к чему были эти предложения попить чайку – девчонки просто тянули время, чтобы Глеб успел подняться. Ему и писала эта, с телефоном. Глеб хватает меня за руку, и пол уходит у меня из-под ног. В глазах темнеет, комната начинает кружиться, а ковер на полу все ближе и ближе...

48. Глеб

Что я за долбоеб?  Неужели мне было трудно извиниться перед ней?   Все это время я же только и делал, что пристраивал свой хер к ее дырочке, обвиняя ее во вранье, и сыпал на нее мерзкими словечками.

«Подавись своей девственностью.» Ну, вот зачем я это сказал? Расстроился, конечно. Она-то тут причем? Ее вина была лишь в том, что она не ходила и не раздвигала ноги, как делают другие  малолетки с 14 лет.

Лучше бы она залепила мне пощечину прямо в коридоре больницы, или хуями обложила, чем вот это вот все. Побоялась, что я поступлю с ней, как с Алисой? Слава Богу, она не знает, что я велел Антону сделать с бывшей.

Алена уже давно должна была появиться. Где ее носит? Ей больше некуда податься. А если есть? Вдруг у нее есть еще хахаль, и она поехала к нему, а я сижу тут, как мудила конченный?

Антоха тоже всю жопу протер об сиденье. Его Алиска снова в гости позвала – так ей вчера понравилось, а он вынужден сидеть вместе со мной в засаде.

Моими стараниями Алену выселили из общежития, не смотря на то, что она несовершеннолетняя. Деньги творят чудеса, да и похер всем на всех в Москве. Кто она такая? Девчонка приезжая. Никто за нее не заступится – это я знал по личному опыту. Забрал ее пожитки из комнаты, которые мне отдали на удивление легко и без вопросов, и попросил девчонок мне позвонить, если объявится. Обещал отблагодарить за информацию.

Убью мелкую! Пусть только покажется!

Уже стемнело, и моя злость сменяется тревогой, затем отчаянием. Ее телефон по-прежнему выключен. У нее осталась моя карта. Я надеялся, что она не выкинула ее и не оставила дома. В случае чего, хоть деньги будут. К тому же, если она ею воспользуется, я смогу вычислить ее местоположение.

Сука, я даже ментов не могу подключить. Был бы ее мобильник включен, давно бы ее нашли по сигналу. Но она не дура.

Я уже скурил всю свою заначку «Парламента» и переключился на Антохины сигареты. Да где она может быть? С  молодой девчонкой может случиться все, что угодно. Райончик тот еще.

Зачем я здесь? Она сама ушла от меня. Почему не могу отпустить ее? Какого лешего продолжаю ее преследовать?  Продолжаю отрезать пути к отступлению? Что дальше? Поспособствую ее отчислению из колледжа, чтобы она в Сочи съебалась? Паспорт у нее отобрать и запереть в доме? Охранника к ней приставить? МЕДВЕДЯ на входе привязать?

Утром еще должен был догадаться, что она съебется.

«Хорошо, что у тебя нет медведя» – пошутила она, намекая, что очень легко убежать. Она поэтому и родителям ничего не говорила обо мне, потому что не знала, что и рассказывать. Что она должна была рассказать? Что мужик из Омска ее за шиворот домой к себе притащил и к сексу склонял по сто раз в день?

Позорище!

Охуенный зять! Мечта каждой матери. А ее папаша мне уже должен яйца оторвать. Я бы оторвал, будь у меня дочка. Раз она до сих пор по рукам не пошла, значит, они ее в строгости воспитывали. Для такого как я? Который, как раз наоборот, не хотел, чтобы она невинной была. Это же я хотел ее выебать на заднем сиденье машины своей? Дважды!

В какой момент я стал таким упырем? Я должен был радоваться, что никто в нее свой хер не совал! А я?