Омут

– Ладно, погорячился. Но ты серьёзно… Тань, ну, что ни слово у тебя, то сразу Аглая! Она тебе что, зарплату платит, что ли? Аглая, Аглая, Аглая, Аглая… Будто заело тебя, честное слово!

– Да хватит уже! – повысил я голос.

Лёха смолк. Татьяна стояла у двери, скрестив руки на груди, и с долей снисходительности смотрела на нас обоих.

– Закончили? – спросила она спокойным голосом.

– Извини. Я не совсем понимаю, что происходит, но, думаю, больше ругаться не будем. Правильно?

Лёха кивнул и разлил по стаканам. Я встал с кровати и отыскал в шкафу ещё один. Татьяна тем временем прошла в комнату, села на край кровати.

– Давайте за нас? – предложила она, поднимая свою порцию.

– А может, всё-таки за Аглаю? – не удержался от сарказма Лёха.

– Да сколько можно?! – возмутился я.

И тот поспешил заверить, что это был последний раз. Для убедительности он улыбнулся и подмигнул Татьяне. Мы выпили. По телевизору начался какой-то голливудский боевик. Я сделал звук тише.

– Поговорить с тобой хотела, – сказала Татьяна и посмотрела на Лёху, недвусмысленно намекая, что он во время этого разговора будет лишним.

Я пожал плечами, не зная, как поступить, и спросил:

– Это срочно?

– Не знаю. Не то чтобы срочно. Просто я новости только что смотрела. Думаю, ты их тоже видел. У тебя тот же канал включён.

Я кивнул:

– Да видел. Вернее, слышал. Ты хочешь узнать, правда ли это?

– Думаю, да.

– Правда.

Она сидела, не двигаясь, и смотрела мне прямо в глаза.

– Но зачем?

– Он мою мать убил.

Татьяна продолжала сидеть, не шевелясь, целую минуту. Потом накрыла ладонью мою руку и тихо сказала:

– Извини.

– Не извиняйся.

Лёха молча смотрел на нас, и лицо его выражало полное непонимание.

– Я что-то пропустил? Никто ничего не хочет рассказать?

– Как-нибудь в другой раз, Лёха, – сказал я и отставил свой стакан в сторону. – Думаю, нам надо всем отдохнуть. Какой-то слишком нервный вечер получается.

– Как скажешь, – разочарованно протянул Лёха и, забрав бутылку с виски, поднялся с кровати.

Татьяна тоже встала, но я попросил её немного задержаться. Лёха попрощался и вышел. Она осталась.

– Я не убивал его. Ну, то есть я хотел, но не успел. Он сам поскользнулся на мокром полу. Разбил голову, когда убегал. От меня убегал.

– Не оправдывайся. Даже если ты сказал бы, что собственными руками зарубил его топором, я тебя поняла бы. Человек, убивающий мать, не заслуживает пощады от её детей. Равно, как и человек, убивающий ребёнка, не заслуживает снисхождения от их матери. Нам ли это не понимать?

Я кивнул.

– Спасибо тебе. В который уже раз.

Она взяла меня за руку. Повисла долгая пауза. Мы сидели на кровати и просто молчали какое-то время, а потом она спросила:

– Хочешь, я останусь?

Не знаю, ждал ли я этого вопроса, но почему-то он меня не удивил. Хотел ли я, чтобы она осталась? Сложно сказать. С одной стороны, я всего за один день так прикипел к этой женщине, что мне казалось, будто знаю её уже сто лет. Было ощущение, что мы с ней прожили вместе не одну жизнь и знаем друг друга намного лучше, чем тех, кого действительно любим. С другой стороны, слишком важным для меня было то, ради чего я решился спуститься в овраг с болотом на дне. Я был готов к её вопросу, но не был готов ответить на него утвердительно.

– Я очень хотел бы, чтобы ты осталась. Но…

Татьяна не дала мне договорить. Её лицо налилось густым румянцем, и она встала.

– Извини.

– Нет, ты меня неправильно поняла.

– Нет-нет, извини, пожалуйста. Это, наверное, всё алкоголь. Я пойду. Ты отдохни. Всё-таки первый день на новом месте, много впечатлений и всё такое. А тут ещё я со своими дурацкими вопросами навязываюсь.

Теперь уже я взял её за руку.

– Послушай, ты мне очень нравишься. Правда. Не знаю, как ты, а у меня такое ощущение, будто мы с тобой…

– Знакомы лет сто, – закончила она за меня, усмехнулась и покраснела ещё сильнее.

Глаза её стали влажными. Видимо, от стыда, но она тут же прыснула со смеху.

– Точно, – тоже улыбнулся я. – Вот видишь, даже мысли одинаковые. Ну? Просто я сегодня и в самом деле устал. И новости эти ещё… Если хочешь, можешь остаться. Я буду только рад. Правда! Мы будем смотреть телик, грызть зубами лимон и пить сладкий чай. Лёха всё оставил, так что мы с тобой теперь богаты.

Она улыбнулась и кивнула. Мы весь вечер лежали рядом, смотрели дурацкие фильмы, пока я не отключился, а когда проснулся, её рядом уже не было.

Глава 38. Бегун Вася Конарёв

В девять голос из динамика пригласил на завтрак. Я оделся и вышел. Дверь в комнату Татьяны была закрыта. Постучал, но никто не ответил. Заглядывать внутрь постеснялся и, решив, что она уже в столовой, пошёл один.

Там её тоже не было. Пришлось завтракать в одиночестве. Вернувшись наверх, я снова постучал, и в очередной раз никто не открыл. Тогда я постучал к Лёхе. Тот долго возился, но в итоге всё-таки выбрался из берлоги.

– А, сосед. Чё тебе?

– Ты не завтракал, что ли?

– Я утром сплю, как все нормальные психи. Говори, я там сон интересный не досмотрел.

– Да если ты спал, то вряд ли знаешь. Так что извини.

– Да говори. Мало ли. Всё равно уже разбудил.