Омут памяти

Что касается Жукова, то он, спасая Хрущева, уже на этом пленуме обрек себя на скорую расправу, поставил вопрос о необходимости тщательного изучения массовых репрессий и наказания всех виновных в этих преступлениях, настаивал на перевод их в разряд «уголовных». Он назвал этот вопрос главным в жизни партии. Однако к его призывам отнеслись сдержанно. Члены ЦК не хотели дальнейших разоблачений, ибо вопрос решали сами преступники.

Сценарий пленума был скроен по старым сталинским моделям. «Обвиняемые» имели право только оправдываться. Их выступления прерывались грубыми репликами. В этом отношении пленум явил собой «образец» дискуссии по-большевистски — с бранными выражениями сторонников Хрущева, унижающими человеческое достоинство оппонентов. Одна сторона боролась за свою жизнь, другая, расстилаясь перед Хрущевым, за свою власть. В конце пленума почти все «обвиняемые» сами клеймили допущенные свои ошибки и в унизительном тоне умоляли простить их.

Кто же одержал победу в борьбе за власть, вернее, за первое кресло в иерархии? Конечно, Хрущев. Он оказался гораздо проворнее остальных в своих политических действиях, точнее в оценках обстановки в номенклатурной среде. Он сделал ставку на политиков нового поколения, начавших карьеру уже в послевоенную пору. Новая генерация не хотела возвращаться к «сверхнапряженности» сталинского времени. Заметно было ее стремление к размеренной, хорошо обеспеченной жизни и безнаказанности. Самая сокровенная мечта — остаться у власти до конца жизни. Именно это поколение партийной элиты и определило содержание брежневского застоя.

Аппарат партии и карательные органы не играли решающей роли в этих событиях. Подчеркиваю, решающей. Партийные чиновники продолжали колебаться. Спецслужбы еще только восстанавливали свое влияние после расстрела Берии и его ближайшего окружения. Обществу все больше и больше открывались чудовищные факты массовых репрессий, фальсификации политических обвинений с помощью пыток и истязаний арестованных. Выявлялось подлинное место карательных органов в механизме власти, в том числе и в кадровом формировании ее высшего эшелона.

Итак, оставалась армия. Во главе ее стоял признанный полководец. Армия оказалась единственной действенной силой в борьбе за власть. Именно к ней обратился Хрущев за помощью при аресте Берии и его сообщников. Не будь Жукова, трудно сказать, как бы повернулось дело с Хрущевым. Но, повторяю, именно эта роль и погубила Жукова. Документы свидетельствуют, что уже в августе 1957 года началась подготовка к его смещению. Из стенограммы пленума было вычеркнуто более трех десятков реплик Жукова и многие положительные оценки маршала, прозвучавшие в речах участников пленума.

Из выступления Брежнева были изъяты фразы: «Тов. Жуков является твердым, волевым, принципиальным и честным человеком», «Мы с ним условились стоять на защите генеральной линии партии». Была вычеркнута реплика Жукова «о привлечении виновных к ответственности». На полях карандашная пометка: «Снято т. Брежневым».

В начале октября 1957 года на пленуме ЦК маршал был обвинен в попытках принизить роль политорганов в армии, в бонапартизме, снят со всех постов и выведен из состава Центрального Комитета.

Кстати, никто не заступился за Жукова. Как только его отхлестали по всем статьям, подхалимствующая братия, как это всегда водилось, начала поход против маршала. Освобожденный от всех постов, он был поставлен вне общества. На встречах с друзьями, товарищами по фронту Жуков открыто выражает возмущение расправой над ним и высказывает свое мнение о некоторых руководителях партии и правительства, не особенно стесняясь в выражениях. Он, конечно, понимал, что находится под колпаком госбезопасности, что каждое его слово записывается, что в его окружении немало стукачей. Однако то ли он уже ничего не боялся, то ли говорил с умыслом, провоцируя какую-то реакцию.

И реакция последовала. 27 мая 1963 года председатель КГБ Семичастный пишет записку в Президиум ЦК за номером 1447/с. В ней сообщалось, что, по агентурным данным, Жуков ведет «неправильные» разговоры, критикует руководителей партии и правительства, употребляя оскорбительные слова в своих характеристиках.

Сохранилась протокольная запись заседания Президиума ЦК от 7 июня 1963 года. Выступили Хрущев, Брежнев, Косыгин, Суслов, Устинов. Принимается решение:

«Тт. Брежневу, Швернику, Сердюку: Вызвать в ЦК Жукова Г. К. и предупредить. Если не поймет, тогда исключить из партии и арестовать».

Я пытался найти какие-то следы, чем же закончился вызов Жукова в ЦК. Ничего обнаружить не удалось. Но, судя по дальнейшему ходу событий, такая беседа в той или иной форме состоялась. Вероятно, под влиянием этой угрозы со стороны Президиума Жуков в феврале 1964 года пишет письмо Хрущеву и Микояну. Вот отрывки из этого письма: