Омуты и отмели

– Да от чего она не расстраивается, ты спроси! Во-первых, от того, что она так быстро сдалась – типа, я ее теперь уважать не буду. Потом, что я у нее не первый. Ну, не двадцатый же! У нее до меня всего один парень и был. Мне все равно, а она вся исстрадалась. Еще – я несовершеннолетний…

– Ну, это действительно. Хотя – никто ж на нее в суд не подаст за совращение.

– И я ей об этом! Еще что? Вот – у нас такая семья.

– Какая?

– Ну, отец известный художник и всякое такое.

– А, в этом смысле.

– Остальное я позабыл. И как вы, девчонки, можете столько всего сразу переживать, не понимаю. Поговори ты с ней по-своему, по-женски! Еще вспомнил: она меня старше, какой кошмар!

– Да-а, Ванька, ты попал…

– И еще, – Ваня вдруг весь расплылся в умильной улыбке. – Она лопоухая.

– Лопоухая?!

– Ну! Почему она все время волосы так носит? Уши прикрывает! Переживает страшно, дурочка! А мне так нравится.

– Лопоухая, надо же… Никогда не замечала.

– Марусь, я тебя умоляю – предкам не говори ничего!

– Вань, я же не сумасшедшая. Но знаешь что? Мне кажется… Ты только сразу не ори. Надо маме рассказать.

– Ты совсем обалдела? Забыла, как она тебя гоняла?

– Подожди ты, не кричи. Послушай. Во-первых, я уже ей сказала…

– Что ты сказала?

– Ну что я могла сказать, если я ничего не знала, Вань? Что ты влюбился, и все. Да мама и сама заметила. Я боюсь, она и другое заметит, ты ж знаешь, какая она. Лучше самим признаться, а папу она подготовит. И тогда вы с Иркой сможете не бояться. Мама же всегда поможет!

– И что она сказала?

– Ой, она вся прямо рассиропилась! Ах-ах, ее маленький Ванечка влюбился!

– Врешь ты все.

– Вань, правда. Ирка ей нравится. Я тебе больше скажу – Ирка и папе нравится.

– Правда?

– Ага! Мама говорит, он ее отметил! Написать захотел!

– Слушай, может, и правда не убьют?

– Вань, ты знаешь, что я думаю? Они, может, и поругают для виду, но… Понимаешь, я сама так чувствую: мне тебя и прибить хочется, и я как-то… не знаю… горжусь, что ли, тобой? Честное слово. Мой брат – настоящий мужчина! Это здо€рово! Мне кажется, и мама так же воспримет, а папа – уж точно.

– Ты думаешь?

– Ну да! Вань, только вы старайтесь теперь, чтобы Ирка не залетела. Вот тогда точно убьют.

– Мусь, ты что! Мы теперь как эти… космонавты. Чуть не в скафандрах… это самое.

– Вот-вот! И необязательно же…

Муся вдруг рассмеялась, вспомнив, как объясняла матери про «разные способы». Ванька удивился: «Ты чего?!» – а потом и сам засмеялся, заразившись от сестры. Они долго прыгали по дивану, кидались подушками, вопили и хохотали, как маленькие, пока к ним не заглянула Марина: «Что это тут у вас? Смехунчик напал?» Они захохотали еще пуще, и Марина, махнув на них рукой, ушла, но сама тоже потихоньку посмеивалась, потому что уже знала, что произошло с Ванькой, но не собиралась это показывать – еще чего, пусть помучается! Она на самом деле не стремилась знать все мысли старших детей, но по привычке еще немножко держала их в поле внутреннего зрения, а сейчас взрыв детских эмоций просто оглушил Марину, и она невольно узнала то, о чем они еще только собирались ей рассказать. Муся точно предсказала ее реакцию. Марина шла и думала: «Надо же, что для девочки выглядело бы падением, для мальчика просто первая ступенька во взрослый мир. Неужели они врожденные, эти двойные стандарты?» И хотя ей было жаль девочку, Ванькой она и вправду гордилась.

А Муся только потом сообразила: а где же Ваня с Ирой встречаются?! То, что они спят вместе, было понятно – Ванька сам сказал, что они теперь предохраняются, как космонавты! Но где? Почти засыпая, Муся вдруг поняла, где. Существовал только один человек, который мог помочь Ваньке в этом случае! Помочь – и никому ничего не рассказать: Стивен.

Ирочка Лемехова была поздним ребенком, случайным и нежданным. Ее старшие сестры, пошедшие, как и мама, в армянскую родню – пышные, высокие и громогласные, уже повыходили замуж, когда последыш и заморыш Ирочка вошла в более-менее сознательный возраст. Родители, оба медики, много работали, Ирочка часто болела, так что в сад почти не ходила и выросла как-то сама по себе – бабушек не было, и ребенок часто оставался дома один. Ирочка тихо играла в куклы или читала все подряд, от детских книжек до медицинской энциклопедии: она рано начала читать. Родители нисколько не сомневались, что «ребенок» тоже пойдет по медицинской части, тем более что папа очень удачно преподавал в мединституте и даже был деканом. Сразу после выпускного Ирочка опять заболела, так что поступила только на следующий год, но не доучилась даже до конца первого семестра – у нее случился бурный роман с однокурсником Борей, решительным молодым человеком из Самары. Роман был действительно бурный, хотя Ирочка толком не поняла, влюблена ли на самом деле в этого Борю.