Он меня погубит

– Тише, детка, – рассмеялся, когда Мелена высоко подняла бедра стремясь за моим языком. Острее хочет. А острее – это только член. Он у меня заточен как надо. Я лег рядом, перевернув ее на бок, и наконец отпустил бойца на волю. Стиснул крепкие бедра и со стоном врезался сзади, головкой тараня вибрирующий клитор.

– Готова кончить, мышка?

Мелена не ответила, ловя мой ритм. Наверняка, губы кусает от напряжения.

– Или мне остановиться? – я помедлил, хотя у самого сейчас взрыв в яйцах будет. Старые монашки в грязных трусах. Старые монашки в грязных трусах. Обычно это помогает придержать коней.

– Беременных женщин нельзя оставлять без оргазма, – рвано выдохнула Мелена и, поймав мою руку, взяла в рот средний палец: обвела языком и начала заглатывать, будто конец сосет. Меня прострелило от ассоциативного ряда. Еще одной дозой возбуждения накрыло. Я смял ягодицы, вколачиваясь в текущую дырочку на полную, чередуя с жестким массажем клитора. Если бы такая услуга была в прейскуранте цен спа-салонов, то у девок стала бы хитом продаж.

Мелена финишировала первая, тугими стенками стягивая мой болт, ритмично, жарко, сперма фейерверком выстрелила, с искрами и прочей праздничной лабудой. Я прижался губами к основанию шеи, кожу зубами прихватил, красную отметину оставил. Моя.

– Меня мама с детства водила на концерты классической музыки. Она сама была пианисткой. Мне нравилось ее слушать. Когда она играла, то казалась какой-то неземной. Я очень хотела быть похожей на нее.

Я лежал навзничь, Мелена рядом, носом мне в бок уткнулась. Мы просто разговаривали: ни о чем важном, но о самом сокровенном. Мышка делилась прошлым. Хм, меня упрекала, а сама острые углы огибала, как извилистая река. Она зевнула котенком и лениво потянулась. Свободная, расслабленно-пресыщенная, со смелым взглядом и дерзким язычком – такой мне нравилось ее видеть. Больше нет Мелены Берроуз, бледной моли, тени, серой мыши. Правда, мышкой я все равно ее называю, привык.

– Когда ее не стало…

Не стало… – задумался я.

– Ты знаешь, как погибла твоя мать? – осторожно поинтересовался.

– Нет, – шепотом ответила и поднялась, глазами своими ясными завораживая, и слова, как гипнотический бред: – Той ночью я видела ее в последний раз. Отец бил ее, обзывал шлюхой. Так бил, Марк… – взгляд затуманился, увлажнился. Я пожалел, что спросил. – Я пыталась защитить ее, закрыть от него, но не смогла… Больше я не видела маму…

– Не плачь, мышка, – я привлек ее к себе, целуя волосы. Что же за мразь Берроуз? В нем вообще, блядь, хоть что-то человеческое есть?!

– Как ты думаешь, – вдруг подняла голову Мелена, – она может быть жива? Он ведь не стал бы убивать мать своего ребенка? Ведь не стал бы? – а в голосе такая мольба, нужда во лжи. Чтобы продолжать верить в чудо.

Мог, блядь! И наверняка сделал! Он Грея убил! Гордону марать руки не в первой.

– Марк, мы хоронили пустой гроб. Если бы отец убил ее, подстроил аварию или еще что-нибудь, то было бы тело, – зачастила она. – Но его не было! Возможно, он просто выгнал ее, или еще что-то…

– Мелена, – попытался остановить я.

– Если ты думаешь, что он для меня это разыграл, чтобы не считала его убийцей, то ошибаешься. Отцу плевать на мое мнение.

Так, если сейчас узнаю, что он и ее бил, то пристрелю, как бешенную собаку. И похер на мои планы!

– Мелена, – я обхватил ее лицо, жестко фиксируя, чтобы не посмела смягчать правду, – тебя он бил?

Она слабо улыбнулась, потершись щекой о мою ладонь.

– Нет, меня он истязал морально, – и шепотом добавила: – Ты же видел, кого он из меня сделал.

Я прижал ее к себе, укладывая, по самую голову одеяло натягивая. Хватит на сегодня потрясений для мышки.

– Мелена, я обещаю: если твоя мама жива – я найду ее.

Ответом было невнятное бормотание – засыпала она теперь моментально. Я тоже закрыл глаза и так же резко распахнул – в бок что-то толкнуло. Прислушался к ощущениям. Что за полтергейст?! Нет, не приведение это. Это в животе у мышки. Ребенок. Наш ребенок. Мой, – тут же поправился.

Я протянул руку, погладить хотел, но вместо этого сжал в кулак, до хруста, до красных отметин на коже. Это лишняя близость. Ненужная. Слабость, на которую я не имею права. И Мелена – моя слабость, уязвимое место. Теперь я точно знал, когда закончится наша сделка…

Глава 11

Марк

Заседание финансовой комиссии трех банков, входящих в состав «U.S.Bancorp» проходило в Палм-Бич, в одном из бизнес-залов отеля «The Brekers». Правление было обеспокоено количеством ссуд и суммами кредитов, выданных некогда крепкому бизнесмену и влиятельному политику Гордону Берроузу. Его заводы в последние полгода несли убытки, а репутация не внушала доверия. Идеальный мир моего врага трещал по швам, и я собирался лично разорвать в клочья то, что еще можно было склеить. Ублюдок был должен многим, но мне больше всех: и морально, и материально.