Он меня погубит

Мышка растерялась, видя, что я не собираюсь ей помогать.

– Через два месяца роды, но отцом будет считаться Билл, если мы не разведемся.

– Если ты спрашиваешь у меня позволения на развод, то пожалуйста, – я даже театрально рукой взмахнул. Мелена опешила, изумленно хлопнув ресницами. Ну я и скотина.

– Марк, но как же… А мы… – она даже заикаться начала.

– Мелена, – жестко произнес я, – я не женюсь на тебе.

– О! – ахнула, ошеломленно заправив волосы за ухо. Она всегда так делала, когда нервничала. – Я думала…

– Ты неправильно думала, – прервал я и поддался вперед, не отводя от нее взгляда. – Ты знаешь, зачем я тебя привез.

– Но…

– Я не лгал тебе. Мы даже сделку заключили. Оплаченную, детка.

Да, мышки-малышки тоже закончились. Это как-то слишком лично, интимно. Это пиздец просто как.

Блядь. Только не плачь. Мелена закусила щеку – боль физическая притупляет душевную. Она спец в этом приеме. Как же хорошо я ее знаю. А вот она меня нет. По взгляду вижу, что нет. Думала, сможет спасти, очистить меня, а я мерзавец. Каким был таким и остался.

– Марк, не нужно так. Я ведь знаю, какой ты на самом деле.

Я рассмеялся. Неприятно так, гадко. Самого этот смех выбесил.

– Я похитил тебя, чтобы унизить и опозорить твоего отца. Я хотел сделать из его чопорной дочки светскую шлюху. Мою шлюху. Я сделал.

– Не говори так…

– Не люблю лгать, – отрезал я.

Мелена замерла, просидела с минуту, глядя в одну точку, потом тяжело поднялась и медленно побрела ко входу в дом. Я тоже встал. За ней пойти хотел, но сдержался. Я сам себя видеть не мог, а моя нежная мышка вообще сломалась. Но она выдержит. Я научил ее быть сильной.

– Мисс?! – воскликнула Сальма с подносом, а я уже бежал туда. Мелена врезалась в дверной косяк. Что за херня?! Повернул ее к себе, а там пелена молчалив слез. Казалось, что она ослепла от горя. Блядь! Блядь-блядь-блядь!

– Пусти, – тихо шепнула. Ага, конечно! – Пусти, – добавила громче и рукавом утерла слезы. – Пусти! – крикнула и толкнула меня, забегая, если это вообще возможно с таким животом, в дом. – Не смей, слышишь, не смей больше ко мне прикасаться! Никогда.

Она влетела в спальню. Я, естественно, не дал захлопнуть дверь с обратной стороны.

– Мелена, успокойся. Тебе вредно истерить, – попытался удержать ее даже, но мышка выпустила коготки.

– Не смей дотрагиваться до меня! – она брезгливо сбросила мои руки. – Я ухожу, понял, – и показала головой: – Ненавижу тебя.

– Нет, ты никуда не уйдешь.

– Ты не удержишь меня!

– Ты. Никуда. Не. Пойдешь. – Я чеканил каждое слово, чтобы успокоить ее. Да, вот такой способ! – Это мой ребенок. Родишь – получишь свободу.

Даже у меня вязко во рту стало от этих слов. Горечь горло заполнила. Мелена остановилась, перестала вещи сбрасывать с полок.

– Что ты сказал? – переспросила с неверием.

– Ты не в чем никогда не будешь нуждаться. Ты сможешь начать новую жизнь.

– Ты отнимешь у меня ребенка? – мышка меня не слышала. А чего я ожидал, собственно?

– Не драматизируй, Мелена…

– Какой ты… – тихо шепнула она. – Ты монстр… Чудовище… – слезы быстро побежали у нее по лицу, но она не замечала даже, не всхлипывала. – Ты прав, Марк, тебя уже не спасти. Уходи.

– Мы… – вовремя остановил себя. – Мелена…

– Убирайся!

Она отвернулась, судорожно обхватив себя руками. Ее плечи затряслись, а из горла вырвался натужный всхлип. Я ведь просил не плакать из-за меня. Не могу видеть слезы. Ее слезы.

Рука сама потянулась, рефлекторно, хотелось утешить ее, но я ушел. Нам обоим нужно перетерпеть. Блядь.

Глава 12

Мелена

Я ногтями вжалась в предплечья, до красных борозд, до отрезвляющей боли, чтобы не зарыдать в голос, не показать, как мне больно. Хотя он знает. Он меня знает. Марк все понимает, только ему плевать.

Я всхлипнула и зажала рот рукой, прикусывая кулак. Я тоже все понимала, но не могла принять. Как осмыслить, что твой мужчина – чудовище? Что все, что было между вами ложь? То, что я считала бесценным, осквернили, обесценили, растоптали и выбросили на помойку.

Марк никогда не говорил о любви, браке, семье, но я чувствовала, что стала дорога ему. Казалась, я стала большим, чем орудие мести. Но я так и осталась вещью, средством, шлюхой. Его шлюхой. Зачем вещи ребенок? Как можно проститутку назвать женой и матерью?

Я тяжело оперлась о стол, роняя слезы на лакированную крышку. Марк хочет отобрать у меня ребенка и вышвырнуть из своей жизни – это не укладывалось в голове. Я ведь человек! Я мать! Разве такое возможно?! Рыдания душили, меня всю наизнанку выворачивало. Мне много раз делали больно, но физические страдания не идут ни в какое сравнение с душевными. После пропажи мамы я закрылась, не хотела больше испытывать всепоглощающее отчаяние от потери. Теперь я снова одна. Марк одержим местью. Она его алтарь, и только ей он поклоняется. Ничто не смогло растопить его сердце: ни моя любовь, ни новая жизнь во мне. Я не смогла спасти его. Мне не под силу отвоевать его душу.

– Мисс, что же это?! – Сальма прибежала в гардеробную, подхватывая меня под руки. – Нельзя же так!

– Все нормально, – твердила, как заведенная, смаргивая слезы. – Я в порядке.